Волк

Оборвав соединение, он сообразил, что впервые — в первый раз за много лет! — помянул дружбу вслух в разговоре с Нумой. И пожалел, что не совершил глупость. Юлий Тумидус был в шаге от того, чтобы рассказать Нуме о запросе, пришедшем самому Юлию. Вернее, в окружной энергокомплекс, где Юлий уже седьмой год имел честь возглавлять наблюдательный совет. Кое-кто, чье право спрашивать не обсуждалось, интересовался рабами, принадлежавшими К. Р. Салонию, обер-центуриону ВКС Помпилии. Состояние здоровья, уровень энергоемкости. Особенности поведения. Отклонения от нормы.

Все, что могло бы вызвать беспокойство.

Ответ, подготовленный сервус-контролером и завизированный Юлием, содержал в себе следующую информацию. Из шестидесяти трех рабов обер-центуриона Салония, закрепленных за 4-м окружным энергокомплексом, пятьдесят семь функционируют в рамках общих нормативов. Четверо рабов освободились. От их хозяина — или доверенного лица, уполномоченного хозяином — никаких сведений об освобождении не поступало. Связаться с обер-центурионом Салонием на предмет разъяснения ситуации не удалось. Командование части, где служит Салоний, на присланный запрос сообщило, что обер-центурион Салоний числится пропавшим без вести на Халори.

Освободившиеся рабы были повторно заклеймены штатным тавроматом согласно договору между энергокомплексом и обер-центурионом Салонием, пункт 7.41. Все доходы от их использования, за вычетом сбора повторного клеймения, составляющего 9,5 %, будут гарантированно поступать на личный счет господина Салония в строгом соответствии с графиком выплат.

Еще двое рабов функционируют с незначительными отклонениями. Это выражается в циклическом речевом спазме. Звуки невнятны, громкость колеблется от шепота до крика. Удалось разобрать следующие реплики: «Ну и лайба! Умора!» — и «Есть уравнивание скоростей!». Спазм взаимосвязан: когда один раб упоминает «лайбу», другой откликается «уравниванием скоростей». Обследование показало, что на энергоресурсе рабов отмеченные отклонения не сказываются.

«Марк, — одними губами шепнул Юлий. — Где ты?»

Человек холодной логики, он относился к интуиции, как к болезни. Связь между сыном и обер-центурионом Салонием выглядела безумной, шаткой — мыльный пузырь, готовый лопнуть в любой миг. И все же Юлий Тумидус не мог отделаться от ощущения, что Марк сейчас находится рядом с пропавшим без вести Салонием. Если, конечно, центурион жив…

О том, жив ли Марк, Юлий старался не думать. Отец звонил Юлию трижды на день — старый клоун беспокоился судьбой внука, ему снились дурные сны. Луций требовал, чтобы Юлий, а лучше — Валерия, связались с Прециллом, с начальством Марка. Узнали, как дела, всё ли в порядке. Юлий успокаивал отца, едва сдерживая раздражение. Если бабушки и дедушки, говорил он, если отцы и матери станут терроризировать командование воинских частей на том основании, что ночью их мучили кошмары…

Отец злился, отключал связь.

Неужели он прав?

«Идиот, — вынес Юлий приговор самому себе. — Кретин. Пустое место, а не энергетик. Рабы освобождаются в момент смерти хозяина. Все рабы! Все, а не четверо из шестидесяти трех, или сколько их есть у офицера Салония. О чем это свидетельствует? Марк жив-здоров, его рабы функционируют нормально. Салоний живехонек, львиная доля его рабов функционирует нормально. Четверо освободились, двое несут околесицу. Ну и что? Откуда тебе знать, почему Салоний решил освободить именно эту четверку? Он что, должен тебе докладывать, зачем вбил в мозги паре рабов „лайбу“ и „уравнивание скоростей“?! Сходи к невропатологу, пусть выпишет тебе горсть пилюль…»

— Сервус-контролер Пирус, — доложила информателла.

— Соедините.

— Я н-н-н… насчет запроса, — задребезжал в акуст-линзе тенорок контролера. Пирус сильно заикался, превращая любой разговор в пытку для собеседника. — К-к-к… который про С-Салония. Н-надо внести из-з-з…

— Изменения?

— Д-д-да. Вы с-с-с… сами?..

— Сам! — рявкнул Юлий.

Пирус ему осточертел.

— Или лучше й-я-я, — не сдавался контролер, — оф-ф-ф… оформлю?

— Какие изменения?

— Еще од-дин раб осв-в-в… освободился. Пятый. Я в-в-велел отвести его на п-п-п… повторное к-клеймение.

* * *

— Вы должны дать подписку, — напомнил брюнет.

Тумидус отмахнулся:

— Я не умею писать. Так и передайте.

— Подписку. О неразглашении. Сию минуту. Иначе я не имею права давать вам эту информацию.

— Вы уже дали.

— К моему глубочайшему сожалению, — брюнет нахохлился, заскучал. — У вас харизма, полковник. У вас такая харизма, черт вас дери, что я совершаю глупости. Меня расстреляют по вашей вине. Мои дети осиротеют.

— Вас сделают шефом контрразведки. Вы иссохнете от забот, обзаведетесь язвой желудка — и я наконец-то смогу набить вам морду. А что? Первый консул лупит контр-шефа на заседании сената! Отцы отечества рукоплещут. Теперь помолчите, я буду думать.

Воцарилась тишина.