Волк

…горит Октуберан. Горят Квинтилис и Май. Корчатся в пламени созвездия Волчицы и Семи Холмов. Объединенный флот Лиги крушит эскадры проклятых рабовладельцев. Антисы нарушили нейтралитет. Озверелая толпа вырезает поселения на других планетах. Танки утюжат кварталы компактного проживания в варварских городах. Мегаполисы техноложцев: массовая эвтаназия в помпилианских гетто. Сенат подал в отставку. Триумвиры покончили с собой. Гибнет Великая Помпилия. Превращается в страницу истории, обугленную по краям. В Ойкумене становится меньше на одну расу. Вечный конфликт волков и овец входит в заключительную стадию.

Умирают хозяева.

И с каждой смертью восстанавливается ресурс освободившихся рабов. Многие еще сумеют вернуться к нормальной жизни. Что ты такое сделал, декурион Жгун, что твои рабы получили не просто свободу, а много свободы? Столько, что ее фиксируют наши приборы?

Легче умереть, подумал Юлий. Легче умереть, чем жить в таком мире.

Глава шестая

Пирамида

I

Зал был круглым.

За короткое время пребывания среди астлан Марк успел привыкнуть: здешняя цивилизация с тщательностью параноика избегает плавных изгибов — кругов и овалов, шаров и цилиндров. Четырех— и пятиугольные комнаты, столы-шестигранники, граненые бокалы и чашки, квадратные в сечении бутыли и флаконы. Параллелепипеды зданий, трапеции окон. Угловатые, вопреки здравому смыслу, обводы автомобилей, самолетов и геликоптеров. Колеса машин имели нормальную, дисковидную форму, но это было, пожалуй, единственное исключение.

Да, еще эмблемы на одежде Изэли и ее подчиненных. Рисунок, красовавшийся сейчас на груди унтер-центуриона Кнута. И зал в глубине древней пирамиды. Точнее, зал представлял собой пустотелый приплюснутый цилиндр тридцати метров в диаметре и восьми в высоту. Пресс-форма для таблетки. Вот-вот сверху рухнет гидравлический пресс, и от человека, жалкой твари, копошащейся внизу, мокрого места не останется…

На стенах горели масляные лампады — в два ряда, расположенные в шахматном порядке. Света хватало, чтобы рассмотреть мозаичные панно и барельефы. От бликов на цветной смальте и нефритовых инкрустациях рябило в глазах. Изображения бунтовали, не желали складываться воедино, распадаясь на отдельные фигуры и фрагменты. Птицеголовые люди в длиннополых одеяниях. Цапли с головами носатых карликов. Из ванн, покрытых сложным орнаментом, выглядывают существа в замысловатых уборах. Оскаленную морду зверя окружают иглы, торчат во все стороны. Космы шерсти? Стилизованные лучи? Убийца занес нож над жертвой. Круг напротив сердца — такой же, как на груди Марка. Круг над теменем убийцы, в обрамлении игл-лучей; родной брат звериной башки.

Солнце?

Каменное солнце плотоядно ухмылялось, глядя с небес на пролитие крови. Марк отвернулся от солнца-хищника. Ага, воины с копьями. Сражаются. Ну, хоть что-то понятное. Рисунки «про войну» есть у любого народа. Усатый богатырь взобрался на постамент, мелкие злыдни подступают к нему, грозят оружием. Ясное дело: герой. Вождь? Этот убьет всех врагов, сколько бы их ни было. Марк повел взглядом в поисках следующего барельефа, который бы подтвердил его догадку. Позади раздался зловещий скрежет. Тело откликнулось само: еще не понимая, что делает, Марк прыгнул к стене. За спиной лязгнуло, зазвенело. Рывок, и твёрдая клешня больно вдавилась в тело под ребрами, удерживая добычу. Марк едва не упал. Монументальная плита опустилась, отрезав единственный выход. Проклятье! Как он мог так забыться?! Офицер ВКС Помпилии? Турист-ротозей на экскурсии! От резкого движения кружилась голова. Барельефы и огни лампад плыли перед глазами. Карусель, по счастью, замедляла ход, останавливалась. Это все астланское зелье! Из-за него он утратил контроль, принялся, как дурак, глазеть по сторонам…

Отставить самооправдания!