Волк. Последние проклятье наг

Владимир уже открыл было рот, чтобы возмутиться и призвать тетушку к сдержанности, но вдруг получил легкий тычок остреньким локотком прямо в солнечное сплетение от Аманды, отчего тут же поперхнулся, не успев вымолвить и слова. Сделав виноватый вид, он взглянул на любимую, но та, задрав носик, обиженно отвернулась.

«Ох, женщины! – вздохнул про себя молодой дворянин. – Наверное, это очередное правило вашего негласного кружка «Sisterhood», когда возлюбленного нужно обязательно укорять за прошлые амурные дела. Причем, не просто укорять, а надувшись обижаться, будто вы наивно полагали, что до вас мы, мужчины, вели сугубо монашеский образ жизни».

Но уже совсем другие негласные правила межполовых отношений требовали от Волкова принять правила этой игры и повиниться, что он и поспешил сделать:

– Любимая, – произнес Владимир и взял Аманду за руку, – это было так давно, и я был тогда так юн, глуп и наивен. А теперь у меня есть ты, и все, что было до тебя, теперь не имеет никакого значения. Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя! Поэтому прости и не обижайся на нелепые ошибки молодости.

В глазах мисс Фокс блеснула улыбка, но негласный кодекс «Sisterhood» требовал показать гордость, поэтому, задрав носик, Аманда отвернулась, холодно заявив на извинения благоверного:

– Я подумаю.

– О-ля-ля! – вдруг с восхищением выпалила Екатерина Андреевна и остановилась. – А вот это место самое что ни наесть идеальное для портрета!

– Тетушка, да вы просто издеваетесь надо мной сегодня?! – выпалил Владимир, увидев впереди фонтан, на белом мраморном постаменте струи которого создавали самую настоящую водяную пирамиду. Впрочем, фонтан так и назывался – «Пирамида».

– А почему бы и нет?! – заявила художница. – Как по мне, так это весьма символично и даже слегка иронично написать ваш портрет на фоне пирамиды, пусть и не настоящей каменной, как ваша сибирская, что несла смерть, а стихийной. Ведь вода это что?

– Что? – хмыкнул Владимир.

– Вода, это стихия дарующая жизнь! – подняв палец к небесам, и, видимо, призывая их в свидетели, заявила тетушка Кэт и развернулась к Аманде. – Дорогуша, тебя нравится выбранное мной место?

– Вполне, – согласилась мисс Фокс, созерцая фонтан. – Здесь весьма мило. Ведь так, дорогой? – Последнее слово Аманда произнесла с нажимом, как бы напоминая любимому, что прощение он еще не получил, и она слегка дуется.

– Как вам будет угодно, дамы, – лишь вздохнул Владимир и принялся разворачивать мольберт, упакованный в большую тряпичную сумку, более похожую на мешок из-под картошки.

– Кстати, Вовочка, внутри для тебя подарок, так сказать, из старой жизни, – наблюдая за распаковкой снаряжения, произнесла Екатерина Андреевна.

Но Владимир уже и сам увидел то, что лежало на дне сумки. Эта вещь когда-то была очень дорога ему. В свое время, живя в Париже, Волков отдал за ее изготовление немалые деньги, но она того стоила, ведь в какой-то степени она являлась символом и гербом одновременно.

– Не может быть? – удивился Владимир, осторожно беря в руки заветный предмет.

– Что это? – подалась вперед заинтригованная Аманда, но, увидев предмет, лишь фыркнула. – Трость?! И всего-то.

– Это не просто трость, любимая, – произнес Владимир, сжав холодный серебряный набалдашник и ощутив ладонью тонкую резьбу.

– Я вижу, – усмехнулась Аманда. – Это не просто трость, а дорогая игрушка избалованного дворянского отпрыска. Набалдашник литое серебро и, конечно же, выполнен в виде волчьей головы. Это так предсказуемо, любимый. И, наверняка, там внутри есть скрытый клинок?! А если его нет, вот тогда я буду по-настоящему удивлена.

Волков нахмурился и с силой опустил трость вниз, кончиком стукнув по какому-то камушку, который тут же отлетел в сторону.

– Вижу, я попала в самую точку! – самодовольно растянула губы в улыбке мисс Фокс.

– Просто ты очень хорошо меня выучила, лисенок, – пробурчал Владимир.

– И это тоже, – кивнула Аманда и сделала шаг вперед по направлению к любимому. – Ладно, ты не дуйся. – Она придвинулась вплотную, и, не обращая никакого внимания на окружающих, нежно поцеловала возлюбленного в щеку. – К тому же, резьба на твоей трости довольно изящная.

– Ты, правда, так считаешь? – повернувшись к любимой и заглянув в ее лучащиеся светом карие глаза, спросил Владимир.

– Я бы и не осмелилась тебе лгать, мой волк.

– Ох, мой хитрый лисенок, – улыбнулся Волков и, коснувшись кончиком носа носика любимой, уже собирался поцеловать ее в алые манящие губки, как вдруг тетушка бесцеремонно закашляла.

Возлюбленные обреченно вздохнули и повернулись к Екатерине Андреевне.

– Тетушка, вы ведь никогда не были блюстительницей нравственности…

– А я и не блюду, – заговорила мадам Волкова. – Просто жду merci4 за подарок.

– Ну, тогда примите мою искреннюю благодарность, тетушка, – улыбнулся Владимир и чмокнул мадам Волкову в слегка шершавую щеку.

– Так-то лучше, – усмехнулась тетушка Кэт.

– Но позвольте узнать, откуда у вас моя трость? У меня ведь забрали ее сразу после ареста.