Волк среди овец

Я вспомнил наш последний с ним разговор и расстроился. Неужели он так и не смог наладить контакты с людьми?

- Правда? - обеспокоенно спросил я. - Фирма терпит крах?

- Как раз у фирмы все в порядке. А вот у меня проблемы.

Я кивнул.

- Ты недоволен денежным вознаграждением своего труда? - догадался я.

Он досадливо отмахнулся.

- Не только. Мне надоело быть толкачом. Мои идеи теряют смысл, когда удается довести их до реализации.

- Устал подчиняться? Понимаю.

Мы замолчали, был удобный для меня момент высказать свои соображения или узнать о его планах на будущее. Но я промолчал. Дэвид выждал время и, казалось, с облегчением продолжил:

- Я собираюсь заняться своим бизнесом.

Я улыбнулся.

- Неплохое решение, если начальство невмоготу. Ты ищешь спонсоров?

Он поморщился.

- Сниму деньги со счета в банке.

- Ты всегда любил рисковать, - ответил я.

У Дэвида были кое-какие сбережения, многие компьютерные разработки этой фирмы принадлежали ему.

Без труда отбросив мои сомнения, Дэвид, казалось, стушевался. Я вспомнил о том позднем вечере, когда я заглянул к Олгренам; тогда я понял, что уже никогда не смогу так, как Томми, обнять своего ребенка. В былые времена, возвращаясь со службы поздно, я никогда не забывал заглянуть в детскую. Мне хотелось верить, что сегодняшний приход Дэвида - свидетельство того, что и он об этом не забыл. Дэвид ждал моего вердикта.

Мне нечего было сказать. Я не мог поддержать его планы. Мои отношения с сыном уже давно дали трещину.

- Дэвид, - я коснулся его руки, - желаю тебе достичь успеха. Знай, что ты во всем можешь положиться на меня, хотя я и полный профан в твоих компьютерах.

Он с недоверием взглянул на меня. Я изменил своим привычкам совать бесцеремонно нос в его дела.

Я вспомнил мордашку годовалого Дэвида. Он не умел еще говорить, но мне казалось, что он понимает меня. Это детское выражение порой проявлялось в его взгляде. Я так и не удосужился зафиксировать этот момент на фотопленке. Сегодня в лице сына я углядел то же самое выражение. Дэвид ничего не забыл. Между нами на мгновение восстановилось прежнее взаимопонимание. Я перебрал в памяти яркие эпизоды нашего общения: игру в бейсбол, прогулки. На каком-то этапе я упустил что-то важное в наших отношениях, и Дэвид не мог преодолеть горечи от воспоминаний.

- Дэвид?

- Угу.

Я давно перестал быть авторитетом для него и поэтому не имел права на откровения. Когда-нибудь, возможно, он расскажет своему сыну о времени, проведенном со мной. Приятно думать, что внук по достоинству оценит деда.

Приступив к новому штурму, я вспомнил фразу времен вьетнамской войны: "Мы должны были уничтожить деревню, а не спасти ее". Эта же участь ожидала несчастных Олгренов. Иного выхода не было. Эти люди должны были принести себя в жертву, чтобы Остин и такие, как он, не смели больше никому доставить зла.

- Обвинение вызывает Памелу Олгрен. - Я нарочно подчеркнул ее полное имя. Памела. Чудная, судя по всему, была в детстве малышка и любила своих родителей. Ее имя напомнило мне о том, что миссис Олгрен прожила долгую жизнь, а я собирался осветить только один эпизод. Без сомнения, она с трудом переживет тот удар, который я ей приготовил.

- У вас есть сын? - Она еще не успела занять свидетельское место, когда я огорошил ее вопросом.

- Да. Томми. Ему девять лет. - Она постаралась устроиться в кресле поудобнее.

Она осмотрелась вокруг, окинула взглядом судью, присяжных и, вспомнив о моих наставлениях, обратила свой взор на меня.

- Томми Олгрен, которого изнасиловал этот человек? - спросил я, указав на Остина.

Миссис Олгрен должна была обратить на него внимание. Она обернулась в его сторону. Не думаю, что до сего момента она воспринимала Остина серьезно.

- Да, - выдавила она, потупив взгляд.

Я дождался, когда она вновь посмотрела на меня, и спросил:

- Остин Пейли - не первый человек, которого обвинил Томми, так?

- Нет, - чуть слышно отозвалась миссис Олгрен.

- Кто был первым?

Она с трудом выдавила из себя имя.

- Мартин Риз, - ей удалось преодолеть себя, - наш сосед.

- И друг?

- Нет, сосед. Мы едва были с ним знакомы. Он никогда не бывал в нашем доме.

- Томми играл у дома мистера Риза?

- Иногда, - сказала миссис Олгрен после минутного колебания. - У Ризов есть сын одного с Томми возраста.

- Томми симпатизировал мистеру Ризу?

Вопрос удивил ее.

- Не думаю, чтобы Томми знал его лучше нас. По крайней мере, раньше.

- Перед тем как обвинил его?

- Да, - проговорила она.

- Как это случилось? Что Томми сказал вам?

- Однажды за ужином он признался, что как-то играл в саду, а мистер Риз, выглянув из дома, позвал Томми на помощь. Как утверждал мальчик, на мистере Ризе не оказалось брюк.

- Вы, наверное, удивились, - предположил я.

- Мы были в шоке, - ответила Памела, она увлеклась воспоминаниями и перестала волноваться перед многочисленной публикой. - Мы оцепенели. Не знали, что и предпринять.

- Томми еще что-нибудь рассказывал?

- Да. Он все описал. Он сказал... - Она запнулась, вспомнив, где находится. Я кивнул ей. - Он сказал, что мистер Риз заставил его раздеться. Никого больше в доме не было - и мистер Риз... изнасиловал его.