Волк среди овец

Томми мельком взглянул в нужном направлении, затем повернулся ко мне.

- Да.

- Когда это случилось?

- В мае, два года назад, - тихо проговорил он, пожимая плечами.

- Некоторое время назад, - я повысил голос, - ты сказал родителям, что тебя изнасиловал другой мужчина. Помнишь?

- Да.

- Кого ты обвинил?

- Мистера Риза, нашего соседа. - Томми говорил тихо, но отчетливо, с детским упрямством. Он был готов сопротивляться.

Я сбавил обороты.

- Это была правда, Томми?

- Нет, - ответил он.

- Точно?

- Он... - начал Томми, но запнулся. - Нет. Все это неправда.

- Зачем ты обманул родителей?

Всему есть объяснение. Немотивированные поступки - редкость. Человек, вломившийся в дом и убивший пятерых, в конце концов объяснит, почему он это сделал. Томми не был исключением. Когда он стал оправдываться, то все поняли, что он еще очень мал.

- Я поступил плохо, но мистер Риз обидел меня. Однажды я играл с Ронни, его сыном, мы перекидывали мяч из моего сада в его и обратно, а мистер Риз приказал нам прекратить, а то мы сломаем забор. Хорошее дельце! Как можно сломать забор мячом! Мистер Риз отобрал у нас мяч. Но мяч был мой! Я вежливо сказал ему: "Мистер Риз, это мой мяч". Но он даже не обернулся.

- Но потом он отдал мяч?

- Нет. Я спросил на следующий день у Ронни, и он ответил, что мяч все еще у отца.

- Так вот почему ты придумал, будто мистер Риз надругался над тобой?

- Не только поэтому, - торопливо возразил Томми. - Однажды я возвращался домой из школы и порвал на их участке веревку, когда бежал, а мистеру Ризу она была нужна. Он так разозлился! Ругался и наказал меня.

- Наказал?

- Он ударил меня, по... - Томми показал рукой место, которому обычно достается в таких случаях.

Я очень надеялся, что многие родители в зале вспомнят, что значит для ребенка обида, как долго она сохраняется в его памяти. Дети, несмотря ни на что, считают, что мир справедлив.

- Вот почему ты сказал родителям, что мистер Риз изнасиловал тебя?

- Да, - ответил Томми мрачно, считая, что его поступок оправдан.

Пауза затянулась, взоры присяжных обратились в мою сторону. Я приступил к тому, для чего вызвал Томми.

- Вопросов нет, - произнес я.

Со времени появления Томми в зале за столом зашиты велись бурные дебаты, при желании я мог бы выдвинуть протест. Но меня порадовало случившееся в рядах неприятеля. Теперь стало ясно, о чем шла речь. Оба адвоката посмотрели на Остина, который кивнул в сторону Бастера. Элиот откинулся на спинку кресла, как всегда невозмутимый, но это была всего лишь маска Бастер энергично подался вперед, надел очки, просмотрел свои записи, затем сурово взглянул на Томми.

- Ты понимал, Томми, - начал он, - как серьезно взрослые воспримут это обвинение?

Томми, по всей видимости, впервые задумался над этим.

- Не знаю, - сказал он.

- Как так? Тебе не приходило в голову, что ты наносишь вред мистеру Ризу?

- Я знал, что родители разозлятся, но я тоже был зол на него.

- Почему ты просто не пожаловался родителям? Разве нельзя было попросить отца забрать мяч?

Томми нахмурился, приготовившись к долгому объяснению, но затем передумал:

- Не знаю, - упрямо повторил он.

Думаю, обвиняемому несладко приходится в такие моменты. Остин знал цену этим показаниям. Он бы выкрутился, если бы адвокат пробил брешь в рассказе мальчика. Но при всем желании Остин не мог крикнуть адвокату, как болельщик на стадионе: "Давай! Врежь ему!" В своей адвокатской практике я часто указывал подзащитным, как следует вести себя в подобных случаях: полный серьезности, легкая симпатия к потерпевшему, за которой скрывается жалость. Но ничего не поделаешь, своей ложью потерпевший это заслужил! Можно подобрать соответствующее выражение лица. Я пытался что-нибудь вычитать на лице Остина. Он умел владеть собой. Он смотрел на Томми, как будто ему предстояло вынести вердикт в отношении мальчика. Он слушал его, сочувственно покачивая головой.

- Скажи, Томми, - продолжал Бастер. - Твой отец пошел бы выручать твой мяч?

- Не знаю, - упорствовал Томми.

Бастер был тоже настойчив.

- Мне кажется, твой папа мог бы поговорить с мистером Ризом, если бы ты рассказал ему о мяче?

Бекки бросила на меня отчаянный взгляд. Я сидел неподвижно.

- Я думал... - Томми замялся, - может, это было для него не так важно, чтобы устраивать шум.

- Но это было важно для тебя, так, Томми?

Томми пожал плечами.

- Раз ты решился на гнусную ложь.

- Но он меня ударил, - смутился Томми. - Я не только из-за мяча.

- Почему ты не рассказал об этом родителям? Ты подумал, что для них это не важно.

- Нет.

- "Нет" что? Им было все равно?

- Не как для меня, - пояснил Томми.

- Ты думал, что твой папа не запретит мистеру Ризу наказывать тебя?

Томми скривился, как будто Бастер сморозил ужасную глупость. Тот проявил проницательность.

- Почему ты состроил такое лицо, Томми? В чем дело?

Бекки дернула меня за рукав. Я не отреагировал. Поначалу Бастер задавал вопросы спокойно, но теперь не мог сдержать враждебности.