Волки

И вот теперь, едва двое двуногих налегке да пара четвероногих с грузом начали заметно спускаться на ту сторону, как впереди обнаружилось неожиданное и весьма труднопреодолимое препятствие. В самом деле, когда дорогу тебе загораживает самая настоящая великанша оставшегося лишь в легендах роду-племени, тут поневоле призадумаешься…

Ивица откинула назад меховой капюшон плаща, в котором прямо у правого уха подозрительно притихла неугомонная синица, и задрала голову вверх.

В некоторых сказаниях великаны остались неуклюжими ходячими горами, другие поминали их худыми словно швабры — однако волшебница оказалась удивлена одновременно приятно и неприятно. Вот уж, бывает же такое…

На пологом склоне стояла, подбоченившись, приятного вида атлетически сбитая деваха высотой с хорошую башню. Что весьма неплохой фигурой, что шевелящимися на ветерке локонами цвета старого золота, великанша весьма напоминала Ивице одну знакомую… точно — ла Торвальдина в ту пору, когда усиленные нагрузки, а также ещё более усиленные занятия любовью согнали с той почти весь жирок да превратили в красивую и смертельно опасную хищницу.

— Здрав будь, и мир тебе, — странно — хотя голосок Ивицы едва ли пересилил шорох ветвей на ветру и лёгкое гудение разрезаемого скалами воздуха где-то слева, великанша всё-таки услышала.

Взор льдистых и чуть раскосых глаз опустился под ноги, и некоторое время она пристально рассматривала припёршихся невесть куда и невесть зачем букашек.

— Увы, не могу сказать того же и вам, — против ожидания, голос сверху оказался вовсе не грубым, и от него даже не обрушились горы. — Поворачивайте носки своих сапог в другую сторону и продолжайте идти.

— Я не отверну, — Ивица потянулась рукой, выудила из капюшона возмущённо затрепыхавшуюся синицу и, не оборачиваясь, с силой швырнула её назад.

Великанша сначала усмехнулась, затем засмеялась — правда, смех её Ивице понравился. Ну не может это чудесное создание быть врагом!

— Ты что же, готова применить против меня свою Силу? Нет, чаровница с волосами цвета меди — тебя уже остановили, хотя ты о том ещё и не догадываешься.

Некоторое время волшебница раздумывала. Вот уж, почти все легенды враки, выходит? Против ожидания, великанша не оказалась едва умеющей говорить тупицей — самой Ивице пришлось бы попыхтеть, чтобы облечь в столь малую толику слов столь много потайного смысла. Если эта ходячая и весьма симпотная гора намекает, что даже её смерть Ивице не поможет…

— Мне нужно подумать, — кисло объявила волшебница, и получив милостивое согласие сверху, принялась устраивать походный костерок.

Не столько для того, чтобы вскипятить травяного отвара да напоить им упрямо не желающего отвернуть принца. А… чтоб не спешить совершать необдуманные и неисправимые поступки.

— Да, кстати — меня зовут Ивица, — дерзко заявила она в эти глядящие сверху глаза.

— Скади, — хмыкнула великанша как-то так, что сомневаться тут не приходилось — её звали именно так.

Хотя на той имелись лишь кожаные штаны да меховая безрукавка (боже, сколько ж зайцев пришлось на неё перебить!), она явно не мёрзла. Спокойно присела на обледенелый утёс с более-менее плоской вершиной и прислонила к нему сделанную наверняка из цельного ствола старого дуба палицу.

— Да, чуть не забыла, — Ивица сыпанула в закипевшую воду горсть травяного сбора, потеплее укутала нахохлившегося у костра Тириэля и распрямилась.

— Я предполагала встречу с кем-то из вас… обе лошади, и оба бочонка вина твои. В том, что побольше — ароматное, а в меньшем перегнанное. Невкусное, но очень крепкое.

Ответом сначала оказалось молчание, и вновь поднявшая взор Ивица увидала направленный на неё насмешливый взгляд льдистых глаз.

— Как вы все предсказуемы, людишки — всё время отравленное вино предлагаете. А за лошадок спасибо — думаю, гнедая вкуснее?

С этими словами Скади бесцеремонно ухватила гнедую кобылку за шею. Стряхнула эдак небрежно с неё поклажу, затем ловко поддела ногтём — и содрала целиком шкуру. Небрежно постучала тушей по утёсу, отряхивая от внутренностей, и жизнерадостно захрумкала с удовольствием нагулявшего на морозе хороший аппетит человека.

— Дура ты, — взгляд Ивицы полыхнул гневом и обидой.

И не успела великанша прожевать очередной кусок и сделать из маленькой нахалки отбивную, как волшебница ловко вбила краник в ближний бочонок, нацедила кружку — и напоила из неё мрачного эльфа. Да несколько глотков сделала сама.

Удивительно — великанша виновато моргнула и отвела взгляд.

— Извини, — нехотя процедила она через некоторое время. — Меня уж и волчьей красавкой потчевали, и всякими изысками алхимии. Извини, что дурное про всех людишек подумала.

Одновременно с этими словами рука Скади потянулась — и забросила в рот меньший из бочонков. С хрустом великанша разжевала его, и одновременно с румянцем на щёки её выплыла улыбка.

— А неплохо, будто конфета с ромовой начинкой, — она с шумом выдохнула, а потом выплюнула на ладонь помятые железные обручи и с душераздирающим хрустом закусила лошадиной ногой.