Волки сильнее собак

Аркадий с Женей уходили, оставляя позади важных людей, космонавтов, сахарную вату и дымящие грили, голубых лам и инопланетян на ходулях. Ракета выстреливала с теннисного корта, поднималась высоко в голубое небо и извергала дождь бумажных цветов. К тому времени как упал последний лепесток, Аркадий с Женей уже вышли из ворот. Между тем Бобби Хоффман ждал их у машины Аркадия. Он зажимал кровоточащий нос платком и закинул голову, чтобы не испачкать куртку – подарок Иванова.

Женя смотрел на Аркадия искоса. Аркадий слетел с головокружительной скоростью с высот «Новой» России и был пинком вышвырнут за дверь. Это падение оказалось таким молниеносным, что привлекло даже внимание Жени.

– Что происходит? – спросил Хоффман.

– Как знать? Новая карьера. Я изучал право в Московском университете, может быть, стану юристом. Вы представляете меня юристом?

– Ха! – Хоффман ненадолго задумался. – Забавно, но одно в вас напоминает мне Пашу. Вы не так шикарны, видит Бог, но с Пашей вас объединяет одно качество. Невозможно было сказать, считал ли он события забавными или печальными. По большей части он реагировал так: «Какого черта?» Особенно к концу.

– Хорошо ли быть похожим на покойника? – спросил Аркадий Женю. Тот поджал губы. – Как сказать… Но я не против.

Женя на пикнике ничего не ел. Они остановились у лотка с пирожками. Рядом с ним был установлен потешный надувной домик – избушка на курьих ножках. Надувной забор из костей и черепов окружал избушку, а на крыше ее стояла Баба Яга с помелом и в ступе. В Жениных сказках Баба Яга ела людей, которые набредали на ее избушку. Внутри было полно детей, прыгающих на батутном полу, покрытом шарами из цветного пластика. Мальчики и девочки носились из одной двери в другую, а механическая ведьма жутко хихикала сверху. Женя оставил шахматы и завороженно вошел в избушку.

– Спасибо за поездку, – сказал Хоффман. – Я не вожу машину в России. Здешняя езда похожа на бесконечное кружение вокруг Триумфальной арки.

– Вот не знал. А что с носом?

– Это Ожогин. Даже кулаком не ударил. Показал мне диск и стукнул им по носу, просто чтобы унизить.

– День кровавых носов. У Тимофеева тоже идет носом кровь. – Едва сказав это, Аркадий вспомнил, что на видеопленках Иванов также прижимал платок к носу.

Хоффман нагнулся вперед.

– Не говорил ли я, что Ожогин любит тебя так же, как и меня?

– Не знаю почему. – Перспектива неизбежной встречи с агрессивным Ожогиным вызвала у Аркадия желание поднимать гири и регулярно тренироваться. Он закурил сигарету. – Где ты спрятал диск?

– Я знал, что Ожогин непременно заглянет ко мне в квартиру, и поэтому положил его в шкафчик для тренировочного костюма. У меня там настоящий хаос. Диск я спрятал как следует. Но Ожогин все же нашел его.

– Как часто занимаешься гимнастикой, Бобби?

– От случая к случаю. – Хоффман пожал плечами.

– Понятно.

– Ну а теперь, когда диск у них, остается одно: уехать или отправиться в тюрьму. Положил я на них! Пошли они подальше! Вернусь в Америку.

– А Рина?

Бобби стряхнул крошки от пирожков с куртки.

– Она красивая девочка, Паша обеспечил ее, и в течение года самым важным делом в ее жизни будут демонстрации мод. И она станет проживать Пашино состояние. Все в выигрыше, кроме тебя и меня. Но я не сдамся.

– А мне что делать?

– Скажу тебе больше: компания умирает.

– «НовиРус»?

– Капут. Она держалась только на Паше. – Бобби осторожно потрогал нос. – Возможно, Тимофеев когда-то и был хорошим ученым, но в бизнесе он полное фуфло. Никакого нерва, никакого воображения. Я никогда не понимал, почему Паша держит его. Не говоря уже о том, что Тимофеев разваливается на глазах. Знаете, кто полгода заправлял всем в «НовиРусе»? Ожогин. Он мент. Только нельзя руководить серьезной корпорацией, являясь простым милиционером, для этого надо быть генералом. Кузьмичев с Максимовым не могут ждать. Они так разделаются с Ожогиным, что от него и мокрого места не останется. Это кормушка, Ренко. Свято место пусто не бывает, так, кажется, у вас говорят?

Аркадий следил, как Женя то подпрыгивает на батуте, то исчезает из поля зрения.

– Что вы знаете об Антоне Ободовском?

– Ободовский? – Бобби поднял брови. – Крутой парень, местный мафиози, угонял наши грузовики и выливал нефтяные цистерны. Настоящий мужик, в этом ему не откажешь. Ожогин как-то указал Ободовскому на дверь. Тот заставил полковника нервничать. Мне это понравилось.

Когда наконец Жене надоела избушка Бабы Яги, они отправились домой. По дороге Хоффман с Женей играли в шахматы без доски, выкрикивая ходы, причем мальчишеское писклявое «е4» с заднего сиденья быстро сменялось уверенным «с5» Хоффмана с переднего. Аркадий сумел проследить первые десять ходов, а потом игра стала походить на разговор двух роботов, и поэтому он сосредоточился на своих невеселых перспективах.