Вольная Русь. Гетман из будущего

Рассвет встретил на центральном бастионе, на его вершине. Благо и дождь, ливший больше недели, прекратился, и ветер существенно утих. Впрочем, и ослабший, он в сочетании с промозглой сыростью сонливость прогонял лучше кофе. Увы, на самочувствии утренняя свежесть никак не сказывалась, башку будто невидимый инквизитор в тиски зажал и пытал подозреваемого в богопротивной мерзости. Совсем не утешало и то, что немалая часть окружающих, судя по их кислым физиономиям и то и дело долетавшим до его ушей проклятиям, испытывала сходные ощущения.

Глядя на шевеление среди врагов, погадал: многие ли мучаются там?

«Если уж нам, сидящим в тепле и сытости, хреново приходится, то мокнущим, мерзнущим, голодающим и болеющим бедолагам, чтоб они все разом посдыхали, наверняка хуже достается. Много хуже».

С некоторым усилием переключился с головной боли на более важные дела.

«Блин! Как бы турки не посчитали улучшение погоды знаком свыше, они наверняка и без этого озверело атаковать будут – в желании добыть жратву и укрытие от дождя. Хотя… дождь-то уже не льет, думается, с сегодняшнего дня и теплеть будет. Интересно, успеет ли сработать наше “минирование” мусорными отходами той территории, где они сейчас лагерь поставили? Летом там повальная дизентерия их косила бы, но весной… сомневаюсь. Два года унавоживали почву, да так, что там теперь ничего не растет, и… – Аркадий невольно тяжело вздохнул, – получилось, зря мучились. И здесь, кажись, облом».

За пробуждением турецкого лагеря в это утро наблюдало из Созополя как никогда много глаз. И ожидания их обладателей оправдались: после громкоголосого призыва муэдзинов, донесшегося до валов крепости, и традиционно короткого намаза духовные отцы – муллы и имамы, дервиши признанных в нынешней Турции орденов – принялись вдохновлять паству на подвиг. При отсутствии звукоусилительной техники делали они это не в одном месте, а по всему лагерю. Вопреки ожиданию попаданца, действие это не затянулось, уже минут через пятнадцать накачка прекратилась, и огромные массы людей двинулись на штурм.

«Однако… это что получатся: людей в бой бросили, не покормив? Они же и без того охляли и больны поголовно. Чудны твои дела, Господи. Ох, опять и снова я чего-то важного не понимаю. Даже при недостатке продовольствия покормить-то воинов перед штурмом стоило бы. Хотя… помнится, читал, что в Великую Отечественную опытные солдаты предпочитали идти в бой с пустым желудком: больше было шансов выжить при ранении в живот. Но здесь-то пуля в брюхо по-любому смертельна!»

Наступление велось нестройными рядами – с этим даже в лучшие времена у османов имелись непреодолимые проблемы, – но дружно и решительно. Вот чего-чего, а храбрости и агрессивности у турок всегда хватало. Трусы и неумехи великую империю создать не могут в принципе.

К изумлению Москаля-чародея, развивалась вражеская атака весьма и весьма неспешно. О первой причине подобной неторопливости он догадался, заметив частые падения штурмующих. Нетрудно догадаться, вспомнив погодные условия предыдущего периода, что грохались они, поскальзываясь на камнях. Второй повод для падений удалось рассмотреть вскоре в подзорную трубу: большая часть турок тащила, держа перед собой, мешки (вероятно, с землей). При более тщательном рассмотрении они показались не мешками, а так, мешочками. Вероятно, командирам пришлось учитывать при планировании слабосильность многих из райя, да и состояние почвы не способствовало переноске тяжестей.