Вольная Русь. Гетман из будущего

Москаль-чародей несколько мгновений непонимающе похлопал глазами, выныривая из размышлений и очень нехороших предчувствий, вызванных увиденным. Затем призыв друга наконец-то дошёл до его мозгов. Он вышел из образовавшейся вокруг - без малейших, вроде бы, сознательных действий по этому поводу - зоны отчуждения и направился к рулевому веслу, где находился наказной атаман.

Хотя идти было недалеко, успел ощутить себя больным - кинуло сначала в пот, потом в холод, заболели виски, его чуть-чуть затрясло - неожиданно быстро пошёл отходняк от шока, пережитого при виде чёрных флагов над казацким табором. По опыту прошлой жизни знал, что будь поблизости термометр, измерение температуры показало бы её повышение на градус-полтора против нормы.

"Блин горелый, термометры ведь тоже ещё не производятся, градуирование не удаётся точно сделать. Определить точку кипения и замерзания воды оказалось не так уж просто - гуляет она при разном давлении, причём, очень существенно, а с измерением оного тоже не всё ладно. Надеюсь, зимой добьём эту тему".

Ёжась от влажного северного ветра, гудящего в снастях и усиливающего волну, к счастью незначительно, ветерок-то был слабым, попаданец подошёл к другу.

- Ну, Аркадий, що будем дальше делать?

- Прежде чем что-то делать, стоит выяснить, когда произошло сражение и сколько времени прошло после контакта с чумными больными, есть ли заболевшие среди казаков...

- По времени битвы я тебе сразу могу ответить, - Иван шумно втянул носом воздух. - Свежей кровью пахнет, а не залежалой падалью. Думаю, сегодня ночью дрались. Отбивались из табора, значит, больных тогда ещё у наших не было.

"Вот настоящий характерник! До поля боя сотни метров, а он к нему принюхивается! Попробуй после такого отрицать истории об оборотничестве, никто Фоме неверующему не поверит. Так, почему вчера не было больных - ясно, сам же инструкцию сочинял по этому поводу и с атаманами разъяснительные беседы проводил. При первом же случае ТАКОГО заболевания, табор должен рассыпаться на мелкие фрагменты".

Москаль-чародей, наконец-то сообразил осмотреть окрестности за табором. Там обнаружились те самые шатры и палатки из табора, следами поспешного снятия которых он уже "любовался".

- Иван, а почему они не рассыпались полностью, а сбились в сотни? Так ведь больше людей заразится и умрёт.

- Вон эта причина! - Васюринский махнул рукой на стены Стамбула. - Поставь шатры наособицу, турки и ночи бы ждать не стали. Если кинутся толпой, их и огнём сотен не удержишь. Стопчут.

Аркадий оглядел массивные стамбульские стены, ещё византийской постройки. Людей на них виднелось немного. Однако, ещё несколько лет назад, за этими стенами обитало более полумиллиона человек. Пусть население уменьшилось, из-за обрушивших османскую империю бед, вдвое, даже втрое, для полноценной блокады такого города необходимы десятки тысяч человек, а не несколько тысяч, имевшихся у Богуна.

- Так если толпой, то их и огнём сотни не удержать.

- На всё воля божья, - пожал плечами наказной атаман. - Только теперь их в стенах не удержать таким малым числом казаков, а подвести подкрепление никак не успеем. Раз им не удалось одолеть наших, захватить табор с припасами, побегут во все стороны. Думаю, уже бегут - с другой стороны города.

- Мать моя - женщина... песец подкрался незаметно. Тысячи больных чумой и ещё бог знает чем, разбегутся по окрестностям. Как раз в момент прохождения мимо господарей, с войсками и обозами. И понесёт эти болячки на все стороны, но в первую очередь - на север, куда балканцы движутся. К нам, то есть. Через пару месяцев чума навестит Русь, хрен нам границы с Молдавией и Трансильванией перекрыть надёжно удастся!

- Бог не выдаст, свинья не съест, - в который раз повторил Иван, к возможной опасности отнёсшийся философски.

Аркадий же "поплыл", ошарашенный неожиданно открывшимися перспективами не менее основательно, чем точным и сильным ударом в ринге. Передать его мысли в этот момент крайне затруднительно - уж очень обрывочными и путаными они. Впрочем, пребывание в состоянии грогги не слишком затянулось. Помог ему выйти из такого неприятного состояния друг.