Вольные повести и рассказы

Заниматься историей, значит погружаться в литературу о ней. В том числе, в философию истории, в религию, теологию, в политику, в искусство, в художественную литературу, в эпос, в культуру цивилизаций. Запоминая действующих лиц истории, её эпизоды, мне кажется, следует осмыслить первоисток, откуда вырос иудаизм, и что господствовало до него. Ведь не мог же Моисей и его последователи выдумать 613 заповедей новой религии, надо думать, что многие из них уже существовали нравственной основой более раннего мировидения, эра которого процветала за тысячи лет до Библии. И я просил бы никогда не упускать из вида, что история не только наука, это ещё реестр преступлений политики и религии против бедных и слабых, и, прежде всего, против рода, как главной отрасли существования человечества, в соревновании сильных за власть, за сокровища, за разврат. Мы бы хотели, чтобы вы уяснили не только причины борьбы за власть, за блага, за земли, за сырьё, за своих богов, но докопались бы до того, что лежит ещё глубже. Как заметил в своём романе «Великий Раскол» Даниил Мордовцев, если бы на страницах истории могла выступать краска стыда, то страницы её казались бы кровавыми. Когда вы убедитесь в том, что везде боролись, разрушали и убивали с верой в бога и против дьявола при глубоко сознательной руководящей концепции, существующей выше этих процессов, вот тогда вы почувствуете на своих щеках ту самую краску стыда за тех ненасытных злодеев, которые руководят историческим процессом. Вот тогда наука истории дарует вам ключ методологии знания, и вы понесёте ответственность своей научной позицией и поступками за смену старой невольничьей концепции жизнеустройства и за замену её новой справедливой концепцией управления мировым процессом.

Вам придётся разобраться: происходила ли смена цивилизаций на планете, происходит ли смена цивилизаций ныне? Верно ли, что прошлое, как и будущее, многовариантно? И если так, какой вариант будет у России? Если принять за ответ, мол, такой вариант может быть у России, какой мы хотим видеть Россию, то какой мы хотим видеть Россию? Никто не скажет. Но все скажут, что чрезвычайно интересно изучать эти проблемы и своим участием строить вариант новой России.

Как видите, перед вами интересные вопросы и проблемы, на многие из которых не знаем ответа даже и мы, ваши преподаватели. Но вы вместе с нами, а мы вместе с вами должны копать и копать, искать и искать. Но, прежде всего, надо изучить уже накопленные знания об истории, ибо без этого историка, как профессионала, не получится. А не получится, как же преподавать историю в школах? Понимаете? Кропайте кротами и дерзайте умами! Блестящего вам будущего! Спасибо! (Аплодисменты.)

ДД, словно нобелевский лауреат, накидал вопросов и сел довольный. Тамара Григорьевна должна признать, что её задачу ДД решил, разве что она придерется к тому, что он не израсходовал данные ему десять минут. Не иначе, сберег время для ректора… Однако проблемы, поднятые или озвученные ДД, имеют общезначимый характер, поэтому студенты, разумеется, прежде всего, «старослужащие», так бурно и искренне аплодировали своему любимому преподу, а молодые студенты поддерживали выпускников, хотя им самим преподаватель понравился… Молодые… Он бы им понравился и тогда, когда бы предупредил не путать Гегеля с Бебелем, а Бебеля с Бабелем; а, может быть, и тогда, когда постоял на кафедре, демонстрируя разбойную бороду и усы, и ушёл бы, ничего не сказавши… Кто его знает, это племя младое, незнакомое!

Однако Дека перешла на новый стиль руководства… Выпустив бразды с самого начала, когда не представила публике Козикова, а лишь указала ему глазами – идите – она теперь приказывала своими прекрасными, большими, как у молоденькой тёлочки, глазами Рузаеву Михаилу. Тот увидел её глаза и всё понял, потому что беспокоился, ему ли теперь идти на трибуну? Тогда он, не мешкая, прытко встал и оказался на боевом посту. Он тоже представился сам. Оно даже лучше. Никакой казёнщины, будто само собой.

– Михаил Рузаев! Финн-мордвин… В армии служил пограничником… Я буду говорить с вами как молодой с молодыми, поскольку ещё не женат… Начну с того, что не важно, приходим мы на планету, падаем ли на неё, или нас сюда доставляют; важно, чтобы мы ушли с неё с высшим образованием… (В президиуме в три глотки заржали – И-га-га – и тотчас хохот распространился в зал, а оттуда – на остальную часть президиума.)

Дав успокоиться залу, Михаил продолжал: