Вольные упражнения

— Ну, это вряд ли, — усмехнулась Ольга Станиславовна. — Списки были подготовлены лично Валентиной Николаевной и переданы мне сегодня. Я не думаю, что она может ошибаться.

— Может! — ответила Таня. — Всякий человек может ошибаться.

— Я выясню этот вопрос у Валентины Николаевны, — остановила её учительница, немного повысив голос. — Садитесь на место, Серебрякова. Я вас запишу.

Таня опустилась на стул.

— Ну вот, начинается, — донёсся до её слуха раздраженный девичий шёпот. — Не успела прийти, а уже выступает.

Таня резко обернулась туда, откуда донеслись эти слова, но вычислить, кто их сказал, не получилось. Все ученики сидели в одинаковых позах, глядя на классную руководительницу.

— Смотри-ка, как зыркает по сторонам, — недоброжелательно прошептал тот же голос. — Прямо съест сейчас.

Похоже, что Шитикова… хотя не факт, Маша сидела в плотном окружении других девчонок. Подобные слова могла произнести любая из них.

— Халиков! — громко объявила между тем Ольга Станиславовна.

Федя медленно поднялся.

— Чего?

— Во-первых, не «чего» а «что»! — заметила учительница. — А во-вторых… Вы, полагаю, помните, что переведены в десятый класс условно. За вами ещё письменная алгебра.

— Помню, — как-то слишком обреченно сказал Халиков.

— Вы готовы к экзамену, надеюсь?

— Ну, так… более-менее.

— Раз «более-менее», то когда сдавать будем? — поинтересовалась Ольга Станиславовна.

— Когда скажете.

— Хорошо, Халиков. А скажу я: давайте в начале следующей недели этим и займемся. Не будем откладывать в долгий ящик. Тем более… — Ольга Станиславовна снова полезла в свою тетрадь. — Вы не одиноки. Ещё в десятом «а» есть один «доктор математических наук»…

По классу прокатилась жиденькая волна смеха.

— И ещё… — продолжала учительница, — есть Серебрякова, — она подняла на Таню глаза. — Вот, в списке должников вы, оказывается, есть.

Вновь в классе прозвучал вялый смешок.

— У вас, я смотрю, ещё ни один экзамен не сдан!

— У неё уважительная причина, — вставил реплику Халиков.

— Ти-хо, — перебила его Ольга Станиславовна. — «Докторам математических наук» слова не давали.

— Ну так как, Серебрякова, сдавать экзамены будем?

— Да, я готова, — Тане уже явно поднадоела назидательно-навязчивая позиция новой классной руководительницы. — Могу хоть сейчас!

Такой однозначный ответ явно был неожиданностью для Ольги Станиславовны. Какое-то время она молчала, внимательно глядя на Таню.

Таня выдержала этот пристальный взгляд, не отводя глаз в сторону.

— Сегодня мы ничего сдавать не будем, — наконец подобрала достойный ответ учительница. — Сегодня у нас праздничный день. И кстати… — она посмотрела на часы, — да, уже пора выходить на линейку. Выходим все организованно, спускаемся вниз и строимся во дворе школы.

Понятие «организованно выйти на линейку» ученики десятого «б» восприняли по-своему. Едва Ольга Станиславовна вышла, как ребята толпой рванулись в дверь.

Образовалась давка. Толкаясь и подбадриваясь примитивными шутками, ребята протискивались в коридор.

Девушки вышли из класса грациозно. Каждая из них уже явно знала себе цену и потому участвовать в ребячьей толчее брезговала.

Таня вышла из класса самой последней. В коридоре её уже поджидали Халиков и Пятнов.

— Ну и как тебе новая училка? — поинтересовался Шурик. — Мне кажется, хлебнём мы с нею немало горя.

— Да-а, — протянул Халиков. — Ещё толком не поздоровалась, а сразу про хвост мой вспомнила, профессором математики обозвала, — он криво усмехнулся.

Таня только пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она. — Учительница как учительница. Но на свой день рождения приглашать класс и поить чаем точно не будет.

— А тебе теперь это… долго с тросточкой ходить? — Пятнов не видел Таню с того самого момента, когда она самостоятельно встала с инвалидного кресла. Прогресс, которого Таня добилась чуть больше чем за месяц, не мог не удивлять.

— Может, месяц ещё, может два. Точно не знаю. Мышцам силу набрать надо.

Они спустились в школьный двор.

Все классы уже постепенно выстраивались вдоль стены школы.

Первачков во дворе было видимо-невидимо. От их громадных разноцветных букетов, девичьих бантов школьный двор, казалось, превратился в цветущую клумбу.

Таня подошла к площадке, где выстраивались десятые классы.

Только теперь она ощутила, как изменились девчонки за прошедшее лето. Многие из них были румяными, загорелыми, одним словом, целиком и полностью довольными жизнью. Фигуры их сформировались и, чтобы подчеркнуть свои достоинства, каждая ученица пыталась внести в стандартную школьную форму свои тонкости. Кто-то нашил на рукава и воротник элегантные кружева, кто-то надел блузку с глубоким вырезом. Одни девчонки, хотя их уже смело можно было называть девушками, пошили себе либо смогли достать приталенные пиджачки, а другие ухитрились укоротить юбки — явно выше колена. Столь примитивная школьная форма, которую Таня назвала как-то милицейской, стала более разнообразной, и потому учениц уже нельзя было сравнить с безликой массой. У каждой появились свои индивидуальные черты.