Вольный Дон

Вопрос первый. Почему молчит дух Кара-Чурина Тюрка? При этом моя левая ладонь машинально прикоснулась к груди, на которой висел артефакт. Я прислушался к себе и не ощутил от кусочка металла даже намека, что в нем есть жизнь. Вот уже более полугода амулет всегда со мной, а подвижек нет – он молчит. Так может быть, дух спит и его необходимо снова кровью будить? Нет, вряд ли. Кое-что про сверхъестественные сущности я уже знаю и понимаю, что Кара-Чурин очень силен и как только он проснулся, заснуть ему уже не судьба, по крайней мере, до тех пор, пока вместилище его души и разума находится при мне, его далеком потомке. Но тогда почему он не желает общаться? Причин много, а какая из них верная, я не знаю. Ведь может так статься, что дух попросту брезгует общением со мной? Все может быть, для него я все же полукровка с большой примесью разных кровей, хоть и братских, но чужих. А подобный расклад тянет за собой дополнительные вопросы и заводит в такие дебри, что лучше в них не влезать и тему амулета пока оставлю в покое.

Перехожу ко второму вопросу. Когда я вернусь из похода, скину добычу и по зиме женюсь (в том, что все в моей жизни будет именно так, я ничуть не сомневался), на что потратить свою энергию? Приоритет, конечно же, война. Однако и других вариантов достаточно много, и какой наилучший, гадать можно сколько угодно и именно этим я и занимаюсь уже целую неделю.

Можно снова попытаться стать прогрессором. Но только для меня это скучно, и придется зависеть от очень многих людей, изобретателей, кузнецов, литейщиков, донских чиновников, Тайной Канцелярии и так далее. Значит, эта ветка моего развития отпадает, хотя что-то по мелочи всегда можно внедрять в массы, дабы жизнь людей была легче, а наше государство становилась крепче.

Далее. Торговля. Семен Семеныч Толстопятов обещал помочь в этом направлении, если я решу снарядить обоз на запад и север, или караван на восток и юг. Так что торговый вариант вполне реален. Тем более что его всегда можно совместить с военным походом. Например, на Хиву. Помнится, в «реальности Богданова» туда был направлен отряд князя Александра Бековича-Черкасского, и благодаря предательству его там уничтожили. Теперь же можно сходить поторговать, спровоцировать конфликт, подставить свой караван, в котором почти ничего не будет, и в отместку за это ограбить столицу тамошнего хана. Правда, для этого с собой придется взять хотя бы три тысячи казаков, и если в этом году для меня это невозможно, то в следующем собрать тридцать сотен жадных до боя и чужого барахла воинов реально. Ладно, буду думать над этой темой.

Что еще меня влечет? Пожалуй, что путешествия. Я вполне могу себе позволить поехать во Францию или Польшу, в Данию или Англию. Было бы интересно посмотреть на жизнь Европы. Но с другой стороны, а чего я там не видел? Вшей с блохами на давно немытых телах заносчивых аристократов в надцатом поколении, париков, буклей, чулков или деревянных башмаков? Нет уж, как подумаю об этой клоаке, которая считает себя просвещенной, так всего воротит, ибо восемнадцатый век это отнюдь не двадцать первый, и Европа пока еще не рай для туристов. Вот в Москву бы скататься, это да, было бы неплохо. Но, к сожалению, опасно, а значит, путешественник из меня тоже не получается.

Вот такие меня посещали мыслишки, которые были прерваны появлением нескольких голых и мокрых казаков, прибежавших от Волги. Что за чепуха!? Взрослые серьезные люди, а носятся посреди ночи голышом. Сейчас узнаем, что происходит.

К моему костру с ворохом одежды в руках подбежал Сергей Рубцов, и я спросил его:

– В чем дело?

– Д-д-д-д, да понимаешь, Никифор, – постукивая зубами и одеваясь, ответил Рубцов. – Один из наших казаков вечером историю рассказал про клад Разина, мол, его батя знал, где схоронок находится, и место расписал подробно. А мы посидели, подумали и пришли к выводу, что стоянка наша, как раз под описание подходит. Вот и решили пошукать.

– Среди ночи?

– Так клады лучше всего ночью искать. Это общеизвестный факт.

– И как успехи?

– Как видишь, мы с пустыми руками. Берег на полкилометра прочесали и ничего не нашли. Только замерзли и ноги ракушками изрезали.

– Понятно.

Рубцов оделся, подвинулся поближе к костру, протянул к нему большие сильные руки и сам задал вопрос:

– Никифор, а ты чего про клад Разина думаешь?

– Ничего, Сергей. Историй про это могу с десяток рассказать, но где он я даже предполагать не стану. Некогда мне кладами голову забивать, о будущем думаю.

– Странный ты человек, атаман. Необычный…

– Чего так?

– А ты вокруг посмотри и сам все поймешь. Никто на свою жизнь не загадывает и далеко идущие планы не строит, ибо все под богом ходим и судьба наша в руке Господа. А ты не таков, все прикидываешь, много думаешь и разные варианты перебираешь.

– Так разве это плохо?

– Наоборот, хорошо. Просто ты не такой как все.

– Наверное, ты прав, Сергей. Но уж, каков есть, таким и принимайте.

– Уже приняли, а иначе шел бы ты в поход с несколькими разбойниками, а не с двумя сотнями казаков.