Вольный Дон

Мои казаки знали, за какой добычей идут, приказы воспринимали как истину в крайней инстанции, и к грабежу подошли системно. Другое дело наши компаньоны, превосходные воины и в бою за город показали себя на «отлично», но вот после распустились, и атаманам стоило немалого труда заставить своих воинов покинуть охваченный пожаром город. В итоге порядок сохранили немногие. В основном приближенные к командованию десятки из бывалых и многое повидавших казаков. А молодежь в последний момент хватала под руку все что попадется и грузила это на возы, тачки и телеги.

И что же мы видим на примере одного передвижного средства? Повозка, которую тянут два заморенных вола, набита всякой всячиной. Шелка и одежда, посуда и ковры, дешевые паласы и несколько единиц простого холодного оружия, мешок сахара и амфора с маслом, сухофрукты, инструменты и еще не понятно что. Конечно, все вперемешку. А казаки, вместо того чтобы заниматься охраной, тянут на себе чувалы с награбленным добром, и им глубоко наплевать, что где-то неподалеку ошивается конница дейлемитов. На какое-то время они превратились в банду анархо-синдикалистов образца пока еще не наступившего тысяча девятьсот восемнадцатого года из «реальности Богданова», только черного знамени над головой не хватает и революционных матросов с пулеметными лентами на груди, а так идентичность полная. Анархия в самом диком ее проявлении захватила власть в свои руки, и большая часть наших сил выведена из строя разложением и вседозволенностью, которые отступят только, когда мы выйдем в море.

«Э-хе-хе, – подумал я, – в следующий поход надо одному идти, а то влечу когда-нибудь в блудняк с такими сотоварищами, и придется мне туго».

Будто вторя моим мыслям, из ворот появились хмурые атаманы. Они подошли ко мне, остановились и Бурсаченко, со злобой, взметнув сапогом серую пыль, сказал:

– Добычи взяли много, а погрузить ее некуда. Говорю своим казакам, куда тянете, бросайте все лишнее, а они уперлись рогом – нет наше, не бросим. Бисовы дети!

– У меня тоже самое, – вторил ему Нечос. – Половину хлама придется в Геразе бросить.

– Угу, – согласился я с ними, и спросил Харько: – Что по деньгам?

– Хочешь сейчас все решить?

– Да. Пока ваши отряды доберутся до Гераза, мои ватажники уже закончат погрузку и будут готовы отплыть, а рядом вражеская конница. Так что сам понимаешь, лучше всего сейчас финансовые вопросы уладить и в порту разделить деньги, а в море уже каждый сам по себе.

– Не доверяешь моим казакам?

В голосе Нечоса была легкая досада и наигранная обида, но я не обратил на это никакого внимания.

– Доверяю, Харько. Но если в Геразе на нас навалятся серьезные вражеские силы, мои люди за ваше добро и разгильдяйство помирать не станут.

– Да-да, – поддержал меня второй атаман. – Деньги надо сразу раздуванить, а то мало ли что…

– Ладно, – согласился Нечос. – Давайте считать, что у нас имеется. В городской казне и в домах местных богатеев взято серебряной и золотой монеты на шестьдесят тысяч рублей. Все деньги под надежной охраной и до Гераза доедут в любом случае. Что у вас?

– У меня казны только на десять тысяч, – сказал Бурсаченко.

– И у меня двадцать, – добавил я.

– Итого девяносто. – Нечос заметно повеселел и ухмыльнулся. – Неплохо, браты!

– Это так.

Мы с Бурсаченко сказали эти слова одновременно, и тоже засмеялись, поскольку деньги это всегда хорошо. Особенно, когда ты уверен, что тебя не обманут. Отсмеявшись, мы посмотрели на Харько, а он, уже подведя нехитрые подсчеты, огласил окончательный результат по дележу казны:

– От меня Никифору еще десять тысяч. Как прибудем в порт, сразу забирай. А тебе, друг Зиновий, пять тысяч. Все по справедливости?

– Вопросов нет.

– Принимается.

Услышал все, что хотел, я покинул атаманов и устремился вслед за своей ватагой. Арьергард догнал быстро, марш к Геразу прошел нормально, и в порт мы вошли после полудня. Время на погрузку имелось, и к тому моменту, когда, высунув языки и, загнав тягловых животных, обозы Бурсаченко и Нечоса добрались до конечной остановки, мои три расшивы уже были готовы отчалить. Однако я был вынужден ждать своих компаньонов, которые устроили на берегу сортировку добычи. А после того как положенная нашей ватаге денежная сумма в мешках с абасси перекочевала на борт моего судна, нам еще пришлось обеспечивать безопасный отход.

Надо сказать, что занялся я этим очень вовремя, так как на равнине за портом появились дейлемиты с предгорий Эль-Борза, злые бойцы, в количестве около полутора тысяч всадников. И если бы не Межа с Волдырем, за три дня построившие на окраинах городка баррикады, и мои мортиры, которые пресекли попытку атаковать порт, пришлось бы нам туго.