Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла

— Катюхину больничный на завтра, Тарасову — на неделю, и освобождение от дежурств на месяц. Старший лейтенант Катюхин — доклад. Что произошло?

— Да я сам не понял… — Ротный, все еще сидевший на полу, развел руками, — Я заснуть не мог, покурить пошел. Смотрю — стоит. В окно пялится. Я ему: «Хули пялишься? Ты кто вообще такой?». А он пальцем по горлу так… Угрожающе. Я ему: «А ну ка иди сюда, раз такой смелый дохуя.»… А он как сиганет!

— Оттуда — сюда? — подойдя к окну, Комбат оценил расстояние, — Олимпиец, блять… Дальше что было?

— С ног сбил, в горло вцепился, остальное плохо помню… Кажется Иваныч его стулом херачил. И тот его в ответ два раза пизданул так, что Иваныча через всю хату пронесло.

— Допустим… Дальше.

— А дальше Иваныч вызверился и как навернет ему. Тот — в батарею… А потом вскочил и в окно.

— Прапорщик Тарасов, — Комбат развернулся к Старшине, — Что вы мне можете сказать?

— Да, товарищ подполковник, добавить, в целом нечего… Я спал. Проснулся от грохота. Слышу — старший лейтенант Катюхин дерется с кем-то. Ну я и кинулся на помощь.

— Нападавшего успели разглядеть.

— Мне, при всем уважении, не до гляделок было…

— Муж это Маринкин был… — Ротный, все еще сидя на полу, покрутил головой морщась от боли, — Наверняка…

— Какой «Маринки»?

— Да есть тут одна… В Ташле.

— Это та, к которой вы, все время бегаете? — не упустил случая блеснуть своей осведомленностью Комбат, — Вас, я смотрю, жизнь вообще ничему не научила?

— Да я не знал, что он живой…

— Это как?

— Ну мы это… — Ротный посмотрел на Тарасова прося помощи.

— За ним, после визитов к этой Марине, мужик какой-то повадился ходить и угрожать, — пояснил Старшина, — Я, когда у нас боец стенгазету рисовал, подшивку газет взял, на черновики. И там его фото было. И объявление трехлетней давности, мол «пропал без вести».

— А теперь объявился?

— Видимо. Дело в том, что как нам в селе сказали, он бандитом был. И подозревают, что двоих подельников завалил. А потом, по всей видимости, скрываться начал. Чтобы его мертвым сочли.

— Ага… А когда старший лейтенант Катюхин на его супругу глаз положил, то, стало быть, не выдержал?

— Видимо так.

— Весело живем… — сунув руки в карманы халата, Комбат оглядел разгромленную кухню, тяжело сопя, — Кто начпатр?

— Мешков, кажется.

— Как набегается, скажите, пусть остаток ночи поближе к ДОСу патрулирует. Во избежание. Все — всем отбой, завтра день по обычному распорядку…

Выгнав всех посторонних, Комбат поманил к себе Ротного с Тарасовым.

— Я понимаю, неприятная штука… Уголовник, все такое… Милицию будем привлекать?

— Вы не хотите, товарищ подполковник?

Комбат задумчиво покачался переступая с пяток на носки и обратно.

— До меня просто слухи дошли, что кто-то на нашу часть глаз положил.

— На нашу часть? Мы же в жопе мира сидим?

Все офицеры слышали, что ушлые коммерсы со связями гробят расположенные в городах части, чтобы наложить лапу на землю и недвижимость. Но кому понадобился батальон расположенный в лесу далеко за городом?

— Да. Сидим в жопе. Но на золоте.

— Вы склады ДХ имеете ввиду?

— Именно. Там у нас грузовой и строительной техники, сборных ангаров и прочего имущества на миллионы, если не на миллиарды. И кто-то хочет прибрать это к рукам. А мы мешаем. Сильно мешаем. Я кручусь как могу, так что вот все эти дела с милицией сейчас ну очень не вовремя.

— Хорошо, товарищ подполковник… Решим без милиции.

— Как-то недобро прозвучало… Смотрите — себя и меня под монастырь не подведите.

Старшина и Ротный кивнули. Комбат еще раз подозрительно на них покосился и вышел.

***

Марина была дома. Когда она выглянула на стук, Тарасов заметил, что та очень бледная.

— Вы? Что случилось?

— Случилось… — Тарасов, не спрашивая приглашения, вошел в дом, — И у вас, как я погляжу тоже. Бледная вы. И вид напуганный. Марата видели?

— Марата… — Марина отшатнулась словно от удара, — Откуда…

— Откуда я знаю? Он вчера Катюхина тоже навестил.

— Дениса!

— Спокойно… С ним все в порядке. Помят, но жив.

— Что случилось?

— А вы как думаете? Некто невысокий, темноволосый спортивного телосложения, одетый в синие спортивные штаны с белыми лампасами и белую спортивную куртку «Найк» вломился к нему в квартиру и попытался задушить. Очень похож на некого Марата Зигаттулина, который, если верить объявлению в газете «Курьер», пропал три года назад. У вас же Зигаттулина фамилия, по мужу, если не ошибаюсь? И ваш муж как раз в девяносто восьмом пропал?

Губы Марины задрожали и она разрыдалась осев прямо на пол. Старшина, принеся табуретку, сел рядом, по собственному опыту зная, что пытаться чего-то добиться от женщины, пока та не проревется, не представляется возможным. Наконец фонтан эмоций иссяк. По джентльменски предложив даме чистый платок, Тарасов покачался на табурете, думая, с чего начать.

— Поймите меня правильно… Я вас ни в чем не подозреваю, однако, насколько мне известно, тело Марата так и не нашли… Но вы все равно подали документы, чтобы его признали умершим. Почему?

— Вы не поверите…

— А вы попробуйте. Я, с недавнего времени, стал человеком очень широких взглядов. Это как то связано с вашим увлечением ворожбой?