Вологодские были. Избранное

– Вот что я скажу, – горячился депутат Иван Лихарев, – справедливость! Во всем должна быть справедливость, иначе вся наша реальность не стоит и ломаного гроша!

– Справедливость? – иронично смотрел на депутата олигарх. – Тю! Где она справедливость?!

Говорю тебе, как избранному сидеть за моим столом, что всем миром давным-давно управляет тайное мировое правительство, состоящее из таких, как я. А чинуши, что поумней, у нас в шестерках бегают… Так вот, мы – новая раса господ! Цель же наша резко сократить число ненужных нам людей, проживающих на этой планете сейчас… Уничтожить половину тех, кого вы зовете простыми и не знатными… По моим прикидкам справедливо будет оставить только обслугу и служащих естественных монополий и заводов-гигантов…

Так я понимаю вашу гребаную справедливость! А иначе, зачем плодить нищету?!!

– Это… справедливо?!! – не нашелся даже что ответить депутат. – Какая же в этом справедливость?!

– Как какая?! – презрительно оборвал его старый граф. – А ты ради справедливости, явленной хотя бы для одного своего избирателя, пойдешь ли против системы, которая тебя кормит, одевает и обувает, и нехилую зарплатку, между прочим, дает?! Пойдешь ли ты супротив меня и таких же, как я?! Укусишь ли руку, кормящую тебя, ась?!!

Стушевался и покраснел депутат и ничего не ответил Духалову, лишь опустил голову свою, низко так опустил, словно искал под столом что-то неведомое для себя.

– Зато у нас стабильность! – робко вставил свое слово его младший брат Иннокентий.

Маммон Самуилович не без ехидства посмотрел на младшенького. – Ох, не смешите мои тапки, они и так устали! Стабильность у нас! Конечно – тихая, как на кладбище!

Посмотрев на старшего брата, Иннокентий сконфуженно замолчал.

– Вот что я скажу всем вам, прямо, не таясь… Ибо здесь те, кого я считаю своими! – лихо так, не без вызова посмотрел на своих гостей олигарх. – Вот и пришло наше время, которого мы так долго ждали. Мы – новая раса господ! Ибо никто из недочеловеков, как говаривал наш вождь, не равен нам. И неравенство наше проистекает даже не по крови или национальной принадлежности, а по силе, которую даровал нам наш бог! Не тот, жалкий, с сыном своим человеческим и его никчемной Нагорной проповедью! Нет!!!

В запале олигарх оглядел собравшихся и одним движением опустошил бокал дорогого французского коньяка, после чего яростно посмотрел на собравшихся. – Наш бог, в отличие от вашего, разрешает все, абсолютно все! Это ваш говорит: не убий, не укради, не прелюбодействуй!

Наш же разрешает нам, и поэтому я говорю вам: хорошо это – убить, украсть и прелюбодействовать, ибо нет выше наслаждения нарушить Заповеди, данные вам вашим Богом!

Поэтому, по законам нашего вождя и бога, мы есть раса господ, а все те, кто ниже нас – недочеловеки, низшая раса, и даже скот гораздо лучше их! И мы проживаем их жизнь за них и вместо их!

Все сидели, молча опустив свои головы.

Робко так посмотрел на олигарха молодой настоятель их прихода: – Да разве возможные для слуха человеческого вещи вы говорите?! Опомнитесь и покайтесь, брат мой во Христе! Как слышать это русскому человеку?!!

– А вы и вправду себя русскими считаете? – хитро так улыбнулся граф. – Знавал я русских, тех, кто воевал с Гитлером в сороковых… Вот эти знали, за что умирают! Родина у них была, понимаешь…

А что есть у вас? Смотрел я телик на 9 мая и со смеху умирал, глядя на современную пьяную шелупонь, мол, можем повторить! Аты только посмотри на этих повторителей! Запомните, у вас ничего не украли, просто у вас ничего не было!

Не государство для вас, а вы для государства!

Духалов выжидательно посмотрел на священника и продолжил: – Как говаривал наш незабвенный классик: «Заграница нам поможет!» А то вы и делать-то толком ничего не можете и не умеете, эх, вы, бивни слоновьи! Вот обмануть вас всех нетрудно, и вас обманывать я рад! Запомните: для нас бабло и все богатство России, для народа – патриотизм, духовность и закон, а также святая обязанность умереть за нас и наши деньги!

На какое-то время наступила тишина.

– Ох, не было в России подлее времен, чем теперешние! – горестно охнул священник. – А как же Бог, как же справедливость, любовь и милосердие? Где они у вас?!

– Где-где, – отшутился Духалов-старший, – в Караганде, вот где! Да и покажи мне своего Бога, где он. «Ау, Бог!» Покажи мне, и я со своих щедрот, батюшка, хоть миллион, хоть миллиард зелени тебе самолично отвалю! Что, брат во Христе, слабо?!

Олигарх презрительно посмотрел на церковного настоятеля:

– Ну а если бы ты мог видеть и попросить что-либо у своего Бога, о чем бы ты просил Его?

Глянув на богача своим кротким взором, священник словно осиял неведомым светом.

– Что бы я сказал Создателю?! – молитвенно приподнял руки настоятель, – я сказал бы Ему: вижу, вижу чудеса Твои, Господи, и молю пред Святым Образом Твоим: Не спаси, но покарай Праведным Судом Своим всех нас грешных и, покарав нас – спаси Любовью Своей, ибо без Нее мы – ничто!

Люди за столом переглянулись.