Вологодские были. Избранное

– Смотри! – грозно обратился он к нему, – вот придут окончательно наши времена, которые уже наступают, и мы будем отмечать вас всех печатью нашей, отметиной нашего вождя и бога, и будете вы все, подобно скоту, клеймены этой нашей адовой печатью!

Как ошпаренный вскочил настоятель со своего места, пятясь и крестясь, и поспешно вышел из-за стола, покинув дворец олигарха Духалова.

– Стойте! – остановил рукой пытавшихся разойтись восвояси участников пиршества обозлённый богач. – Я еще не договорил! Всё на нашей стороне, и даже пропаганда нашего образа жизни! Все вы поверите, если скажут вам по телевизору, что снег зеленый, а трава белая, лишь бы была команда и указ, а вы поверите, обязательно поверите! Или завтра скажут, что я волшебник Гудвин, великий и ужасный, вы и в это поверите, все схаваете, если пропоют соловьи из зомбоящика, ибо верить привыкли! Вот поэтому я утверждаю, что русский народ легковерен, шкодлив и труслив…

Духалов зло улыбнулся.

– Поверите, – по-волчьи блеснул глазами олигарх, – потому что так вам легче и удобней… Даже одна мысль, чтобы восстать против неправды, приводит вас в чувство панического страха и ужаса! И вот поэтому все вы в моих глазах трусливое быдло и холопы, не имеющие права, ну, абсолютно ни на что!

– А не боишься революций, Маммон Самуилович? – с вызовом посмотрел на богатея депутат. – А?!! Вот придут и отберут твое золотишко в подвале…

– Пусть попробуют, – угрожающе встал из-за стола олигарх и в пьяной ярости ударил кулаком по столу. – Зубы рвать буду, все жилы вытяну, каленым железом выжгу, но своего не дам! Ибо то, что было ваше, все стало моим! А инакомыслия я не потерплю! Да и что вы сделаете мне и мне подобным?!! Рывалюцию устроите, ишшо раз с Авроры пукните, ась?! Так нет… Обмельчал народец наш, испаскудился, в быту погряз, каждый норовит нагадить на голову ближнему своему… Кто революцию-то делать будет?!! Вы что ли, охламоны несусветные?!! Кончился народ-то, потерял мечту свою, как и цель жизни, идею общую, а как же без нее, без цели-то?!

Духалов хитро улыбнулся и выжидающе посмотрел на собеседников.

Те молчали, потупив головы.

– То-то вот, – усмехнулся богач, – того народа, что был, уже нет. Умер народ-то русский, нема его более… Те, кто сейчас, это уже не народ, так, быдло, рабочий скот… За пайку ближнего своего удавят, не пожалеют… Теперь каждый за себя, разобщен народец-то, на баррикады никто не пойдет… А на тех, кто правды и лучшей доли добивается, кстати, для них же самих, смотрят как на юродивых дурачков… Так-то вот, судари мои, а вы говорите – революция…

Молча и сконфуженно сидели гости за столом, понимая, что прав, как никогда, их друг и брат олигарх Духалов.

В это время находящийся в изрядном подпитии именинник Петр Духалов стучался в маленькую комнату, где жила его возлюбленная Настена.

Двери ему открыла Настя, уже заспанная, ибо время приближалось уже к ночи, одетая наспех в соблазнительно облегающий ее стройную фигурку, заношенный короткий халатик.

– А, Настенька, – пьяно ухмыльнулся именинник, – еще не спишь? Молодца! А я тебе с дня своего рождения бутылку шампанского принес!

С этими словами Петр показал своей избраннице бутылку элитного французского вина. После чего бесцеремонно, по-хозяйски зашел в комнату Настёны и натянуто улыбнулся, увидев поразительно бедную обстановку и убранство ее комнаты. При этом плотоядно посмотрел на халатик, облегающий тонкую талию девушки, затем перевел взгляд на ее молодые груди, так и просящиеся на волю из плена плотно облегающей их старой ткани.

Господи, как она хороша! Петруша даже застонал, представляя свою возлюбленную в обнаженном виде. О, боже, как он хотел ее!

– Что тебе? – холодно спросила его Настя. – Час поздний, прими мои поздравления, конечно, и иди к себе.

Сын олигарха жадно посмотрел на неё.

– _3наешь, а на дни рождений принято дарить подарки, – пьяно ухмыльнулся он, – а лучший мой подарочек, это ты!

С этими словами он сделал попытку обнять девушку и повалить ее на кровать, которая стояла поблизости. Но гибкая девушка как опытная гимнастка извернулась, и, не рассчитав своих движений, Петр упал на ее кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Сев на кровать, он неожиданно заплакал: – Сегодня такой день, а я даже матери своей не знал, слышишь, Настя, хоть ты утешь меня сегодня… Сядь ко мне… поближе…

– Нет! – холодно отрезала его возлюбленная, – пьяным даже подходить ко мне не смей!

В уме Петруши промелькнула какая-то мысль. Театрально он встал перед ней на колени и протянул ей свою руку: – Тогда, о прекрасная дама, услышь своего рыцаря! Прошу: выходи за меня замуж, прямо сейчас! А залогом нашей любви пусть будет мой подарок тебе – эта золотая банковская карта, на которой миллион долларов! Пусть это будет моим свадебным подарком!

Сказав это, он замолчал и с надеждой посмотрел на девушку, словно желая убедиться, какое впечатление произвели на нее его слова.

Но девушка была непреклонна.

– Нет! – холодно посмотрела Настя на сына олигарха. – Говорят тебе, выметайся отсюда, или я уйду!