Волшебник земноморья

Ночью в Эсенском Порту, где судно легло на якорь, Скйорх явился ему во сне. Отныне Гед старался, когда мог, избегать его, и Скйорх, как ему показалось, тоже держался от него подальше, они больше не обмолвились ни словом.

Увенчанные снежными шапками горы Хавнора остались позади на юге, размытые туманами ранней зимы. Они прошли мимо моря Эа, где в незапамятные времена утопили Эльфарран, а потом мимо Энлад. Двое суток они стояли в порту в Берилах, городе слоновой кости с белокаменными башнями, на западе легендарной Эн-лады. Во всех портах, куда они заходили, команда всегда оставалась на борту судна и ни разу никто не сходил на берег. Как только красное солнце встало, они на веслах вошли в Осскильское море навстречу ветрам из Северных Пределов, которые беспрепятственно гуляют по пустынным морским просторам, где нет никаких островов. Им удалось благополучно провезти свой груз через бурное море, когда на следующий день, покинув Бери-лы, они направились в Нешем — торговый порт в Западном Осскиле.

Гед смотрел, как сечет ветер с дождем низкий берег, на котором за длинным каменным волнорезом, служившим гаванью, притаился серый город, а за ним безлесые холмы под темным снежным небом. Сколько миль отделяло их теперь от солнечного Внутреннего Моря?

Грузчики Морской Нешемской Гильдии поднялись на борт за грузом — золотом, серебром, драгоценностями, тончайшими шелками и гобеленами с южных островов, сокровищами, от которых ломились сундуки ос-скильской знати. Свободных гребцов и матросов уволили на берег. Гед остановил одного из них, спросил, как ему найти Замок Терренона; недоверие, которое он испытывал ко всей команде, заставляло его держать язык за зубами, и он никому не сказал, куда направляется. Теперь, однако, очутившись в чужой стране, он вынужден был спросить дорогу. Парень, к которому он обратился, даже не остановившись, буркнул, что не знает, но зато Скйорх, услышав вопрос Геда, переспросил его:

— Замок Терренона? Это Кексемтская Пустошь. Нам по дороге.

Гед никогда не выбрал бы Скйорха себе в спутники, но он не знал ни языка, ни пути — и выхода у него не было. Да и вообще это не имело никакого значения — он не по своей воле выбрал это место, обстоятельства вынудили его бежать, и бег этот продолжался. Он набросил на голову капюшон, взял посох и сумку и пошел вслед за осскильцем по улицам города и затем вверх к снежным холмам. Маленький отак не захотел на сей раз сидеть у него на плече и забился под плащ в карман куртки из овчины, как он всегда делал в холодную погоду. Повсюду, насколько мог видеть глаз, холмы переходили в вересковую пустошь. И в этом зимнем безмолвии они шли, не проронив ни слова.

— Далеко нам идти? — нарушил молчание Гед, которого беспокоило, что они не взяли с собой никакой еды. Они прошли несколько миль, но нигде в округе не было ни деревни, ни фермы. Скйорх обернулся к нему, натянул на голову капюшон и сказал только:

— Недалеко.

Какое уродливое было у него лицо — иссиня-блед-ное, грубое, жестокое, но Гед обычно не ждал ничего дурного от людей, хотя, глядя на такое лицо, невольно могла прийти мысль о том, что неизвестно, куда этот человек может тебя завести. Он кивнул, и они двинулись дальше. Дорога их, как пером, прочерчивала путь сквозь тонкий снежный покров и голые кусты. Временами от нее отходили тропки или же пересекали ее. Сейчас, в наступающих сумерках, когда дым из труб Нешема спрятался за холмами, стало совсем непонятно, по какой дороге, куда и откуда они идут. Ветер, правда, все время дул с востока. После того как они прошли несколько часов, Геду показалось, что далеко над полянами, на северо-востоке, примерно там, куда они держали путь, появилась крошечная царапина в небе, белая, похожая на зуб. Но короткий день угасал, и на следующем повороте дороги очертания башни, или дерева, или чего-то похожего на башню казались по-прежнему неясными.

— Нам туда? — спросил Гед, указывая вперед.

Скйорх ничего не ответил и продолжал идти, кутаясь в грубый осскильский плащ с островерхим капюшоном, отороченным мехом. Они прошли большое расстояние. Гед шагал рядом с ним, убаюканный размеренным темпом своих шагов и усталостью после тяжелых дней и ночных бдений на корабле. Ему начало мерещиться, что он так и будет всегда шагать рядом с этой молчаливой фигурой по этой молчаливой земле в надвигающейся темноте. Дремали, убаюканные, его обычные настороженность и чувство опасности, притупились все мысли. Он шел будто в бесконечном сне, сам не зная, куда и зачем он идет.

Отак зашевелился у него в кармане, а в душе проснулся и зашевелился страх. Гед с трудом сквозь дремоту выдавил из себя слова:

— Становится темно, и снег идет. Сколько осталось, Скйорх?

После долгой паузы Скйорх сказал, не оборачиваясь:

— Немного.

Голос показался Геду каким-то нечеловечьим, будто прохрипел странный беззубый зверь.

Гед остановился. Вокруг в гаснущих сумерках простирались голые холмы. Редкие снежинки кружились в воздухе и падали на землю.

— Скйорх! — еще раз позвал его Гед.