Волшебник Земноморья

Гед принял образ сокола в приступе неукротимой ярости и когда устремился прочь от Осскила, он думал лишь о том, как бы, опередив Камень и Тень, умчаться подальше от предательского ледяного острова и поскорее оказаться дома. Воля обратилась в волю сокола и мысли начали постепенно принимать чужую окраску. Так он пролетел над Энладами, спустившись только раз, чтобы попить из затерянного лесного озера, и продолжил свой полет, подгоняемый страхом перед Тенью, которая преследовала его по пятам. Он пересек широкий залив, именуемый Челюсти Энлада, и продолжал мчаться вперед, на юго-восток, оставляя холмы Оранэа справа и Андрады далеко слева, пока на горизонте из бушующих волн не поднялась та волна, что не двигалась – белоснежный пик Гонта. К тому времени из всех чувств в Геде остались лишь чувства сокола: голод, ветер, направление полета.

Он летел к единственно возможному убежищу. Всего лишь несколько человек на Рокке и один-единственный на Гонте способны были вернуть ему прежний облик.

…Когда Гед проснулся, он не произнес ни слова, и взгляд его был дик. Огион, тоже молча, усадил его у очага и дал воды и мяса. Целый день Гед просидел не двигаясь, словно огромная нахохлившаяся птица. Пришла ночь и он уснул… На третье утро Гед подошел к магу, который сидел, пристально глядя на языки пламени и сказал:

– Учитель…

– Здравствуй, парень, – ответил Огион.

– Я вернулся к тебе таким же, каким ушел – самонадеянным глупцом, – хрипло произнес юноша. Маг слегка улыбнулся, жестом показал Геду на место рядом с собой у огня и принялся заваривать чай.

Падал снег, первый снег в эту зиму на Гонте. Ставни на окнах в доме Огиона были закрыты, но было слышно, как мокрые хлопья тихо ложатся на крышу. Долго сидели они у огня, и Гед рассказывал старому учителю обо всем, что произошло с ним с того момента, как он покинул Гонт на корабле под названием «Тень». Огион не задавал вопросов и, когда рассказ подошел к концу, надолго задумался. Потом он встал, поставил на стол хлеб, сыр и вино. Они молча поели. И только после того, как со стола было убрано, Огион заговорил:

– Твои шрамы ужасны, парень.

– Я был бессилен против Тени, – ответил Гед.

Огион покачал головой и, помолчав немного, сказал:

– Странно… У тебя хватило сил, чтобы превзойти искусного мага в его собственных владениях, на Осскиле. У тебя хватило сил, чтобы развеять чары и отбить нападение Слуг Камня. А на Пендоре ты справился с Драконом…

– На Осскиле мне просто повезло, – сказал Гед. При воспоминании о промозглом и дремотном Дворе Терренона по его телу пробежала дрожь. – Что касается Дракона, то ведь я знал его Имя. У черной Тени, что охотится за мной, нет Имени.

– Все на свете имеет свое Имя, – сказал Огион с такой уверенностью, что Гед не осмелился повторить слова Верховного Мага Ганчера о том, что выпущенное Гедом на волю существо безымянно. Хотя Дракон Пендора и предложил назвать Имя Тени, Гед не доверял драконам. Не поверил он и словам Серрет, когда та предложила спросить Имя у Камня.

– Если у Тени и есть Имя, она вряд ли откроет его мне.

– Конечно, – сказал Огион, – но ведь и ты не говорил ей своего… Однако на пустошах Осскила она окликнула тебя по Имени, по Имени, данному тебе мною. Странно…

Огион опять задумался. Наконец Гед сказал:

– Я здесь не для того, чтобы прятаться. Я пришел за советом. Учитель, я не хочу привести сюда за собой Тень, а она непременно явится, если я задержусь здесь. Однажды ты изгнал ее из этой самой комнаты…

– Это был всего лишь ее предвестник, тень Тени. Сейчас я не справился бы с ней. Только тебе это по силам!

– Но я не могу! Если бы нашлось такое место… – он оборвал себя на полуслове.

– Безопасного места не существует, – мягко ответил Огион на его невысказанный вопрос. – Не перевоплощайся больше, Гед. Тень уже почти добилась своего, заставив тебя принять образ сокола. Как ни тяжело мне говорить об этом, я не знаю, что тебе следует сделать.

Взгляд Геда требовал только правды, и после долгого молчания Огион произнес:

– Ты должен повернуться.

– Повернуться?

– Если ты будешь продолжать спасаться бегством, опасность будет поджидать тебя повсюду. Тень гонит тебя, выбирая твой путь. Повернись лицом к Тени и начни охоту за охотником.

Гед молчал.

– Я дал тебе Имя у истока реки Ар, что сбегает с Горы в море, – сказал маг. – Человек должен знать, к чему он идет, и что его ожидает. Но это навсегда останется для него тайной, если он не сможет вернуться к началу своей жизни, к своим первым поступкам, и удержать в себе это начало. Если он не хочет стать щепкой, увлекаемой потоком, он сам должен стать потоком, всем потоком – от истоков до устья. Ты вернулся на Гонт, ты вернулся ко мне, Гед. Вернись же теперь к самому началу и к тому, что было до него. В этом твоя надежда!

– В этом, учитель? – с ужасом воскликнул Гед. – В чем?

Огион не ответил.

– Если я повернусь, – продолжал Гед, – если, как ты говоришь, я начну охоту за охотником, охота будет недолгой. Тень ищет встречи со мной! Дважды это случилось, и дважды я был побежден.

– Посмотрим, что будет в третий раз, – сказал Огион.