Волшебник Земноморья

Три ночи провел Гед на этом безымянном островке. В первое утро каждый его мускул болел, а сам он горел в лихорадке. Словно бревно пролежал Гед у очага весь день и всю следующую ночь. Утром второго дня он почувствовал себя немного лучше. Облачившись в свои покрытые соляной коркой одежды – пресной воды для стирки на острове не оказалось, серым ветреным утром Гед вышел посмотреть, куда же заманила его Тень.

Он находился на островке общей площадью примерно в одну-две квадратных мили. Все подступы к нему были утыканы торчащими из воды скалами. Кроме жесткой, стелющейся под ветром травы, на нем ничего не росло. Хижина стояла в углублении между дюн, и старик со старухой жили в ней в полнейшем одиночестве. Ветхий домишко был построен или, скорее, сложен из бревен и веток, принесенных морем. Воду ее обитатели брали из солоноватого источника неподалеку, пищей им служила рыба, моллюски и водоросли. Изодранные шкуры в хижине оказались не козьими, как поначалу решил Гед, а тюленьими. Тюлени снабжали их также костяными иголками, рыболовными крючками и сухожилиями для лесок. Островок был местом, где летом тюлени выводили детенышей. Но кроме них никто не появлялся здесь. Старики испугались Геда не потому, что приняли его за призрак и не от того, что он был волшебником. Они просто уже забыли, что кроме них на свете существуют другие люди.

Страх, поселившийся в старике с появлением Геда, не проходил. Когда ему казалось, что Гед подошел слишком близко, он быстро ковылял прочь, оглядываясь сквозь космы спутанных грязных волос. Старуха же поначалу, стоило Геду шевельнуться, хныкала и зарывалась в тряпье, но когда он лежал в лихорадке, то в немногие моменты просветления видел, что она сидит рядом с ним на корточках и чувствовал на себе ее неподвижный тоскливый взгляд. Когда Гед пришел в себя, она принесла ему воды в раковине, но, стоило ему приподняться, как она от испуга уронила ее и расплакалась, вытирая слезы концами нечесаных седых волос.

Она наблюдала за ним, когда он работал на берегу, пытаясь при помощи каменного топора и заклинания Связывания соорудить новое суденышко из плавника и выброшенных морем обломков своей лодки. Для этой работы не требовалось быть искусным корабелом – нехватку дерева приходилось восполнять за счет чистой магии. Однако женщину, судя по всему, интересовали не странные занятия Геда, а он сам. Она не сводила с него умоляющего взора. Однажды старуха куда-то отошла, но вскоре вернулась, неся подарок – горсть собранных на прибрежных камнях мидий. Гед поклонился ей и съел мидии сырыми. Благодарность Геда придала старухе решимости. Она вошла в хижину и вынесла оттуда что-то, завернутое в тряпку. Не отрывая робких глаз от Геда, она развернула тряпку и показала ему то, что было внутри: детское парчовое платьице, расшитое пожелтевшим от времени жемчугом. На крошечном лифе жемчужинки слагались в хорошо известную Геду фигуру – двойную спираль Богов-Братьев Каргадской Империи; над ней была вышита королевская корона.

Старуха, морщинистая, грязная, одетая в засаленный мешок из тюленьих шкур, указала пальцем на платьице, потом на себя и совсем по-детски, беззащитно улыбнулась. Затем она извлекла из кармана какой-то маленький предмет и протянула его Геду. То был кусочек темного металла, половинка сломанного кольца. Знаками она показала Геду, чтобы он оставил его себе и не переставала жестикулировать до тех пор, пока Гед не взял безделушку. После этого старуха довольно улыбнулась – она сделала подарок. Но платьице она снова бережно завернула в тряпку и унесла в хижину.

Так же бережно Гед положил половинку кольца в карман куртки – сердце его было полно жалости. Эти двое, думал он, должно быть, члены королевской династии Каргада. Какой-нибудь тиран или узурпатор, боясь пролить царственную кровь, приказал отвезти их сюда, на затерянный островок близ Карего-Ат, где они могли умереть или жить, как им заблагорассудится. Старик был тогда, наверно, мальчишкой лет восьми-десяти, а старуха – маленькой принцессой в расшитом жемчугом платье. Они не умерли и прожили на этом клочке тверди посреди океана может тридцать, а может, и все пятьдесят лет – Принц и Принцесса Одиночества.

Догадка Геда подтвердилась только много лет спустя, когда в поисках Кольца Эррет-Акбе он приплыл в Каргадские Земли, к Гробницам Атуана.