Волшебник Земноморья

Третий день пребывания Геда на острове оказался Днем Возвращения Солнца, самым коротким в году, и природа приветствовала его спокойным ясным рассветом. Лодочка, сооруженная из досок и магии, щепок и заклинаний, была готова. Гед попробовал объяснить старикам, что может отвезти их на любой остров – Гонт, Спеви, Ториклы, он может даже попробовать доставить их в какое-нибудь уединенное место на Карего-Ат, если они его об этом попросят, хотя каргадские воды и небезопасны для жителей Архипелага. Но им явно не хотелось покидать свой пустынный островок. Старуха, казалось, вообще не поняла, что он хотел сказать своими жестами и тихими словами. Старик же понял и… наотрез отказался, ибо все его воспоминания о других странах и людях были связаны с детскими кошмарами, в котором ручьями лилась кровь и слышались хриплые крики умирающих.

Геду нечем было отблагодарить стариков за тепло и пищу, нечего было подарить так хорошо относившейся к нему женщине, и он сделал единственное, что было в его силах – наложил чары на солоноватый, ненадежный источник, и из него хлынула вода такая же чистая и сладкая, что бьет из горных ключей прекрасного Гонта. Из-за этого источника остров теперь нанесен на карты и приобрел имя: моряки зовут его Островом Родника. Но штормы не оставили на острове ни малейшего следа пребывания людей, проживших на нем всю жизнь и умерших в одиночестве.

Они спрятались в хижине, словно боясь увидеть, как Гед, спустив лодку на воду с южного песчаного мыса островка, позволил северному ветру наполнить волшебный парус и вышел в море.

Предприятие Геда приобрело довольно странный характер – он был охотником, который не знает толком, за кем охотится и где ожидать встречи с жертвой. Он вынужден был искать ее исключительно при помощи догадок, намеков, случайностей, то есть действовать так же, как и Тень, когда та охотилась за ним. Каждый из них был слеп по отношению к другому – Геда ставила в тупик неосязаемость Тени, ее – дневной свет и материальность окружающего мира. Гед был уверен только в одном – в роли охотника выступает именно он. Тень заманила его на скалы, но пока он, полумертвый, лежал на песке и бродил по обледенелым дюнам, она не рискнула попробовать расправиться с ним. Она обманула его и сразу исчезла. Огион оказался прав – Тень не могла пить его силы, пока он сам охотился за ней. Теперь он должен найти ее. Однако след врага затерялся в безбрежном океане и Геду ничего не оставалось делать, как отдаться воле ветра, дующего на юг, и надеяться, что он выбрал правильное направление.

Перед заходом солнца Гед увидел слева от себя берег огромного острова Карего-Ат. Его лодка сейчас находилась на самых оживленных морских дорогах белых варваров, и он внимательно следил, не покажется ли где-нибудь их корабль. Гед плыл в багровом закатном свете и вспоминал то утро из своего детства: воинов с перьями на шлемах, огонь, туман. С содроганием он понял, что Тень провела его с помощью такого же трюка – сгустив туман, лишив его возможности видеть опасность, она поступила с ним точно так же, как он тогда с воинами Каргада.

Гед держал курс на юго-восток, и когда из-за западного края мира начала свое наступление ночь, Карего-Ат скрылся из виду. Впадины между волнами заполнились темнотой, но верхушки их продолжали ловить багровые отсветы. Гед спел Гимн Зиме и те куплеты из «Деяний Юного Короля», которые помнил, – эти песни поют на Празднике Возвращения Солнца. Голос его был чист и тверд, но плеск волн заглушал слова. Быстро стемнело и на небе высыпали зимние звезды.

В эту ночь, самую длинную в году, Гед не спал. Холодный зимний ветер нес его по невидимому морю на юг, а он лежал в лодке и смотрел на звезды – одни всходили слева, другие же, завершив ночной путь, исчезали справа в черных глубинах океана. Несколько раз он погружался в дремоту, но сразу же просыпался. Его лодка, более чем наполовину сработанная волшебством, на самом деле лодкой не являлась, и стоило скреплявшим ее заклинаниям хоть немного ослабнуть, она тотчас превратилась бы в кучку досочек и щепочек, плывущих по волнам каждая в отдельности. А парус, сделанный из воздуха, превратился бы в порыв ветра. Заклинания Геда были хороши, но время от времени их следовало обновлять, – вот почему Гед не спал. Конечно, он двигался бы значительно быстрее в облике дельфина или сокола, но Огион не советовал ему перевоплощаться… Гед знал цену советам старого учителя. Итак, он плыл на восток под бегущими на запад звездами, и ночь, какой бы длинной она ни казалась, подошла к концу. Первые лучи нового дня нового года забрезжили на востоке…

Вскоре Гед увидел впереди остров, но ветер утих, и лодка почти не двигалась. Юноша вызвал легкий магический ветер, но чем ближе подплывала лодка к острову, тем невыносимее становился ужас, который гнал его обратно. Ужас этот являлся тем самым свежим следом, и Гед шел по нему, словно охотник, рассматривающий отпечатки когтистой медвежьей лапы и ждущий, что хищник вот-вот бросится на него из засады. Тень была близко – он знал это.