Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

— Почему ты так думаешь? — спросил Боб, ибо в голосе Геда звучала тревога. На вопрос друга он ответил не сразу, словно заикаясь, и слова его казались странными.

— Не здесь, — сказал он, глядя в сторону Астовела, но не на сам остров, а куда-то выше него и даже сквозь него. — Главное произойдет не здесь. И не на море. Не на море, а на сухой земле. Где она лежит? Перед истоками моря, но позади его устья, за вратами дневного света...

Тут он смолк, а когда заговорил снова, голос его стал обычным, будто спали с него некие чары или исчезло видение, и он даже не помнит ясно, что случилось.

Порт Астовела, расположенный на северном берегу, представлял из себя всего-навсего устье бухточки между двумя скалистыми утесами, а все домишки поселения смотрели на северо-запад. Казалось, что остров, заброшенный в неслыханную даль, все время держал свое лицо обращенным в сторону Земноморья, в сторону рода человеческого.

Появление чужаков в такое время года, когда ни одно судно не рисковало бороздить воды вблизи Астовела, вызвало всеобщее волнение и страх. Все женщины остались в плетеных домишках, пряча за юбками детей, и, когда чужеземцы, поднимаясь от берега, проходили мимо, испуганно пятились в темную глубину хижин. Мужчины, сухощавые и одетые так скудно, что одежда не могла служить им защитой от холода, образовали вокруг Геда и Боба торжественный круг, и каждый сжимал в руке либо топор, либо нож из раковины. Но как только первый страх прошел, они стали очень приветливыми и дружелюбными, и посыпались нескончаемые вопросы. Чужие суда заплывали к ним редко, даже с Сод ера и Роламени сюда почти никто не плавал, ведь местным жителям нечего было продавать, а потому не на что покупать бронзу и красивую посуду. Даже древесина, и та считалась на острове редкостью. Они плели лодки из тростника и обшивали их тюленьими шкурами, поэтому моряки Астовела слыли отчаянными храбрецами... На таких суденышках они отваживались ходить до Госка и Корная. Они жили совершенно изолированно от всего мира, а на картах их осгров всегда обозначали на самом краю. Ни колдунов, ни колдуний здесь не было. Они разглядывали с таким восхищением тяжелые жезлы юных волшебников, не зная, что это, а только удивляясь драгоценности материала, из которого те сделаны — дерева. Вождь островитян, глубокий старик, был единственным из жителей острова, видевшим на своем веку уроженцев Архипелага. Поэтому Гед казался им настоящей диковинкой. Островитяне даже приводили детей, чтобы показать им, каковы на вид люди с Архипелага. Возможно, они будут помнить об этом до самой смерти. Про Гонт они, разумеется, не слыхали, знали кое- что про Хавнор и Эю, поэтому сочли, что Гед властитель Хавнора. Он рассказывал им все, что знал, о прекрасном белом городе, хотя сам его никогда не видел. Но ближе к вечеру он почувствовал беспокойство, и оно все нарастало. Вечером, когда они сидели в доме в окружении жителей селения в теплой полутьме, пропахшей козьим навозом да ракитником, используемыми островитянами в качестве топлива, он вдруг спросил:

— Есть ли какие-нибудь земли к востоку от вашего острова?

В ответ последовало молчание. Кто-то хмыкнул, оскалив зубы,

другие посуровели.

Наконец один старик сказал:

— Там только море.

— Ну а за морем есть земля?

— Ведь эта земля — Последняя. За ней никаких земель нет. Отсюда и до края мира ничего нет, кроме воды.

Самый молодой из присутствующих сказал:

— Но есть же сведущие люди, отец. Мореплаватели, путешественники. Может, им известны такие страны, но про них мы ничего не слыхали.

— На восток от нас нет никакой земли, — твердо повторил старик.

Он еще долго присматривался к Геду, но больше не проронил

ни слова.

Ночь друзья провели в продымленной темной хижине. Еще не рассвело, когда Гед разбудил своего друга и прошептал:

— Проснись, Эстарриол. Больше нам здесь нельзя оставаться. Пора плыть дальше.

— Почему так рано? — спросил недовольный Боб, ибо совсем не выспался.

— Не рано. Уже поздно. Слишком медленно иду я за ней. Она может найти какую-нибудь тропку и ускользнет от меня. Тогда я погиб навеки. Надо догнать ее, как бы далеко от нас она ни убежала.

— В какой она стороне?

— На востоке. Я уже набрал воды в бурдюки.

Таким образом, они покинули хижину для гостей до того, как проснулся кто-то из островитян, если не считать ребенка, который вдруг расплакался в одной из темных хижин, а потом снова затих. При тусклом звездном свете спустились они вниз, к устью бухты, и отвязали «Зоркую» от каменной пирамидки. Они столкнули лодку в черную воду. И поплыли на восток от Астовела, в Открытое Море. Было утро после первой из Красных Ночей, и солнце еще не взошло.