Волшебники парижской моды

Два года спустя император женился на австрийской принцессе Марии Луизе и был, казалось, совершенно равнодушен к тому, что его новая супруга совсем не интересовалась туалетами. Основная его забота была теперь, чтобы заставить жену забыть о различиях между ее родным домом, императорским, основанным на многовековой традиции родового наследования престола, и своим двором, созданным им самим, выходцем из низов. Перед прибытием новой императрицы Наполеон нанял учителя танцев, чтобы тот обучил дам из его семьи, носящих фамилию Бонапарт, аристократическим манерам, поскольку они будут представлены молодой даме, в чьих жилах течет подлинная императорская кровь. Он выписал из Вены несколько модных в Австрии туалетов. Леруа их скопировал и подогнал под французский вкус. Понравились ли они Марии Луизе? Вот отрывок из воспоминаний очевидца: «Месье Леруа переделывал в своей мастерской платья императрицы, которые ему вернули из дворца. Никогда ни он, ни другие мастера не ходили на примерки к Ее Величеству: горничные императрицы указывали ему, какие изменения необходимо сделать».

Впрочем, неважно, какой вкус был у Марии Луизы, перед ней не стояла задача привить французскому народу тягу к роскоши и изяществу. В первый же год ее замужества начался тяжелый экономический кризис. Наполеон правильно оценил сложившуюся ситуацию и, несмотря на колоссальное богатство правящих кругов, понял, что недалек тот день, когда темпы производства превысят внутренний спрос на предметы роскоши, и уже продумывал способы экспортировать французские товары во все страны Европы. Однако благодаря военным победам амбиции Наполеона не знали границ. Вместо того чтобы заключать с побежденными государствами экономические соглашения, он обращался с ними как со своими вассалами. Из-за непрекращающихся войн исчезали товары первой необходимости, производство стало сокращаться, а отступление из России одним махом уничтожило индустрию предметов роскоши. В то время как армии сталкивались друг с другом на полях брани, в тылу процветала торговля из-под полы – спекуляция. Состояния, приобретавшиеся за один день, терялись в несколько часов.

Все же образ Парижа не менялся, и город сумел сохранить лицо даже под ударами судьбы. Экономика испускала последние лучи славы наполеоновского режима, неминуемая катастрофа ощущалась еще не всеми. Только посвященные знали о ней и беспокоились: мадам Летиция, мать Наполеона, больше не верила в звезду сына и свои личные деньги втайне от него перевела в Англию.

Тайный советник

«Такому человеку, как вы, нужен такой человек, как я», – сказал однажды Наполеон Луи Ипполиту Леруа, кутюрье, поставщику императорского двора. Эта фраза и определила климат, в который счастливая судьба занесла волшебника моды, придумывавшего отделки платьев, украшения и многое другое. Уже при Директории направлявший безумства модниц в нужное ему русло, он стал «тайным советчиком» Наполеона в политике внедрения предметов роскоши в повседневную жизнь.

О происхождении Леруа нам известно только то, что он родился в 1763 году в семье рабочего, служившего в парижской Опере. Его первыми играми была демонстрация искусственных чудес: он научился одним взмахом руки являть солнце, облака, гром, молнию, штормы. Проводя много времени среди костюмерш и цирюльников, юноша понял, что его призвание – делать прически. Сколько времени он занимался этим делом? Ипполит Оже[68]

, журналист и драматург, писал в своих мемуарах, что Леруа якобы посещал Версаль и делал прически Марии Антуанетте и двор выражал восхищение его работой.

Фасоны одежды революционного времени, снижение уровня жизни – все это противоречило его вкусу, любви к редким, изящным и дорогим вещам. Возможно, поэтому он и старался собственной манерой одеваться демонстрировать верность своим бывшим клиентам-аристократам. Говорят, его встречали на парижских улицах одетым так же, как они когда-то: камзол из розового атласа, туфли с острыми носами и парик с напудренной косичкой. Попал ли он в тюрьму по единственному обвинению в щегольстве, как утверждает один из современников? Рассказывают, что однажды Леруа буквально испарился на глазах следившего за ним полицейского агента. Это произошло в Опере, во время спектакля. Леруа просто спрятался в одном из картонных облаков – декорации, так хорошо знакомой ему с детства.