«Волшебные места, где я живу душой…». Пушкинские сады и парки

Тоской и рифмами томим,Бродя под озером моим,Пугаю стадо диких уток:Вняв пенью сладкозвучных строф,Они слетают с берегов.

В той же четвёртой главе романа есть строки, посвящённые любимой няне:

Но я плоды своих мечтанийИ элегических затейЧитаю только старой няне,Подруге юности моей.

В конце 1826 года, уже покинув Михайловское, Пушкин посвятил Арине Родионовне стихотворение «Подруга дней моих суровых…»

Когда в мае 1835 года поэт вновь посетил сельцо, няни уже семь лет как не было в живых. В чём — то изменились окрестные ландшафты, иным стал и сам поэт, и восприятие им родных пейзажей. Об этом говорится в стихотворении «…Вновь я посетил»:

Переменился я, но здесь опятьМинувшее меня объемлет живоИ, кажется, вечор еще бродилЯ в этих рощах. Вот опальный домик,Где жил я с бедной нянею моей.Уже старушки нет — уж за стеноюНе слышу я шагов её тяжелых,Ни кропотливого её дозора.Вот холм лесистый, над которым частоЯ сиживал недвижим и глядел

На озеро, воспоминая с грустьюИные берега, иные волны…Меж нив златых и пажитей зелёныхОно, синея, стелется широко;Через его неведомые водыПлывет рыбак и тянет за собоюУбогий невод. По брегам отлогимРассеяны деревни — там за нимиСкривилась мельница, насилу крыльяВорочая при ветре…

Тот же пейзаж, что и в стихотворении «Деревня», только увиденный иным, ностальгическим взором. Перемену настроения у Пушкина, в семье которого тогда было уже двое детей и ожидалось рождение третьего, вызывает вид молодой поросли вокруг двух старых сосен на дороге в Тригорское. Это «племя младое, незнакомое» радует взор поэта и пробуждает надежду:

…Но пусть мой внукУслышит ваш приветный шум, когда…Пройдет он мимо вас во мраке ночиИ обо мне вспомянет.

Пушкин желал быть похороненным в родных псковских краях, о чем писал в 1829 году, мысленно возвращаясь в Тригорское, Михайловское и Святые Горы:

Гляжу ль на дуб уединенный,Я мыслю: патриарх лесовПереживет мой век забвенный,Как пережил он век отцов.<…>Но хоть бесчувственному телу

Равно повсюду истлевать,Но ближе к милому пределуМне всё б хотелось почивать.

В этом «милом пределе» в Святогорском Успенском монастыре, где Пушкин обрёл вечный покой, как ему и хотелось, вспоминают великого поэта приезжающие сюда его почитатели со всего света.

^{Шухова Анастасия. 13 лет. Барский дом в Бернове}

«Милое Берново»

С дорогими его сердцу обитателями Тригорского — Прасковьей Александровной Осиповой — Вульф и её детьми Анной, Евпраксией, Алексеем Вульфами, падчерицей Алиной Осиповой Пушкин встречался на тверской земле, когда гостил в 1828–1833 годах в расположенных под Старицей усадьбах Малинники, Павловское, Курово — Покровское и Берново, принадлежавших родственным семьям Вульфов, Осиповых и Панафидиных. Здесь провела отроческие годы племянница П. А. Осиповой Анна Керн, в письмах к родственникам именовавшая усадьбу «наше милое Берново».

Приезжая из суетного Петербурга, поэт погружался в спокойную атмосферу сельского быта, долго гулял по живописным окрестностям речки Тьмы, усадебным аллеям, поднимался на горку Парнас, весело танцевал на провинциальных балах, общался с дворянскими семействами и с крестьянами. В этих краях Пушкину хорошо и вдохновенно работалось. В Малинниках, где он бывал в 1828 и 1830 годах по приглашению Осиповой — Вульф, поэт завершил VII главу «Евгения Онегина», сочинил «Посвящение» к «Полтаве» и чудесное лирическое стихотворение «Цветок», которое позднее вписал в альбом Евпраксии, в замужестве Вревской. Малинникам посвящено двустишие Пушкина, переданное Анной Николаевной Вульф:

Хоть малиной не корми,Да в Малинники возьми.