Воображаемые девушки

– Я сейчас вернусь, – произнесла она где-то за моей спиной. В этот раз она не попросила меня подождать ее на капоте машины. В этот раз она позволила мне остаться.

Как только она ушла, я почувствовала это. Что-то ускользало от меня. На небе сияла идеальная половинка луны, которая словно просила, чтобы ее поковыряли, но это если только у вас острые ногти и длинные руки.

Я сидела на бревне, подальше от воды, рядом с парнями, которые безуспешно пытались развести костер. Пока они вдалбливали палки в грязь, что-то ворча о пачке мокрых спичек, рядом со мной уселся Пит и обнял меня рукой за плечи. Было слишком темно, чтобы рассмотреть его, но я знала, что увижу. Парень, который когда-то принадлежал Руби и которого она больше не хотела. Парень, который любил ту, которая никогда не полюбит его.

– Что тебе нужно, Пит?

– Просто хотел сказать «привет», расслабься.

– Привет.

– Смотрю, твоя сестра вернулась.

– Она всегда возвращается.

Мы какое-то время сидели в неловком молчании, когда он вдруг сказал:

– Эй, я это уже видел. Извини за моего брата. Он говнюк, что еще я могу сказать. Вот, держи, глотни немного пива.

Я схватила бутылку, хотя Руби могла наблюдать за нами, и сделала большой глоток, выпив больше, чем следовало. И даже слюна Пита на горлышке меня не остановила.

– Спасибо, Пит.

Он похлопал меня по ноге.

– Слушай, на самом деле он тебе не так бы уж и понравился. Скажу тебе по секрету, он тот еще лузер. Писался в кровать до девяти лет. А еще он любит только себя. Вот взять, например, сегодня. У него в спальне такой запас, что можно позавидовать, но поделиться со своим братом? Не…

Я пожала плечами, а Пит все продолжал:

– Не говоря уже о том, что он оставил тебя на обочине. Я слышал об этом.

Его рука, пока он говорил это, стала подниматься выше.

– Э-э-э, Пит, если моя сестра это увидит, то откусит тебе руку.

Он быстро отдернул руку.

– Знаешь что? – сказал он, и по тому, как невнятно звучали его слова, я поняла, что Пит вот-вот скажет что-то, отчего мне будет не по себе. – При таком освещении ты выглядишь в точности как она. Я уже говорил тебе это? – Он наклонился и понюхал мои волосы. – Ты даже пахнешь как она.

Я вскочила.

До меня донесся голос Руби. Она говорила что-то про вино. Про то, как все знают, что она не пьет пиво, но никто не догадался привезти ей вина. Как это эгоистично с их стороны, как оскорбительно.

Наверняка она просто дразнила их – и конечно, не имела в виду меня – но не оставляла эту тему. Я подкралась ближе, чтобы послушать.

– Привези мне немного вина, Лон, – сказала она Лондон.

Но Лондон, похоже, считала, что она больше не на побегушках у моей сестры.

– Попроси Пита, – ответила она Руби. – Ты же знаешь, что он привезет.

– Пит в стельку пьяный. Он вот-вот отключится. – И как только Руби сказала это, Пит покачнулся, сидя на бревне. Он казался пьянее, чем был пару минут назад.

Руби посмотрела на Оуэна.

– А может, ты съездишь, Оу? – сказала она. – Но никакого вина с заправок. Никаких коробок. Я хочу хорошее красное вино, которое стоит каждого потраченного на него пенни. Вот, держи десятку. Если нужно, добавишь, ладно?

– Я только что покурил траву, – ответил Оуэн. – Я не могу сесть за руль.

– Лондон приехала на машине своих родителей, она стоит вон за теми деревьями, – продолжала гнуть свою линию Руби. – Она может отвезти тебя. Ведь можешь, Лон?

– Да, но у меня нет поддельного удостоверения, – ответила Лондон.

Она стояла рядом с Руби и уже открыла было рот, чтобы возразить еще, но заткнулась. Моя сестра знала, что она так сделает.

– Чур, я за рулем. Если кто-нибудь поедет со мной.

Руби тяжело вздохнула, как будто ее утомил этот разговор и она собиралась отказаться от идеи с вином, испортить всем вечеринку и, возможно, порезать несколько шин по дороге домой, но потом она подняла голову, и я поняла, что сестра еще не закончила. Я ощущала жар ее взгляда даже с того места, где я стояла.

Она долго обводила их глазами – Оуэна, который пытался стрельнуть сигарету; Пита, который был таким пьяным, что в любой момент мог кувыркнуться в недавно разведенный костер; на парня, который поддерживал огонь большой палкой; на Лондон, которая стояла в рубашке, такой же белой, как бикини на мне, и в ней отражался огонь костра, отчего создавалось впечатление, что на ее груди танцует пламя. Затем глаза Руби снова устремились на Оуэна, с которого она и начала.

– Лондон, ты поведешь машину. Оуэн поедет с тобой. Я знаю, что у него есть поддельное удостоверение. Видела, когда он покупал пиво в «Крамби». Там сказано, что ему двадцать пять, его зовут Дэйв и он из Джорджии. Дэйв у нас Стрелец. Верно, Оу?

Он качал головой вперед-назад, вперед-назад, как будто Руби дергала за ниточки.

Лондон тоже накололи на булавку, и она болтала ногами. Пламя алело на ее животе, отражалось на лице.

– Ладно, – сказала она. – Все равно пива почти не осталось. Но куда мы поедем? Все уже закрыто.

– На восток по шоссе есть одно место, – ответила Руби, – «Финикия Вайнз». Они работают двадцать четыре часа в стуки.

– Так далеко?