Вооружен и очень удачлив

Куратор вскипел и начал вопить так, что даже кошки, наблюдающие за событиями с дерева, дружно прижали уши.

— За самодеятельность, болван! Пять дней коту под хвост! Всю игру поломал, кретин! Бедная девочка два года готовилась, три операции перенесла, а ты… Думаешь, легко было так все подгадать? Чтобы и нежизнеспособного чертенка вылупить, и купол над городом соорудить, и чтобы этот купол был проницаем до тех пор, пока Вторая не завладеет телом и не переправит его к Положительным… Ох, кретинище! Даже самый последний ангел осудил бы тебя, если бы услышал! … Ох, ма! Кажется, они слышали…

Воздух неожиданно стал густым как глицерин. Кисельная пелена закрыла мои глаза. Сквозь нее смутно было видно, как крупные крылатые существа возятся рядом со мной, что-то делая с ковром, в который я закатал пленников. Потом над ухом зашумело, и я снова обрел нормальное зрение.

— Поздно! — хныкал в наушнике куратор. — Как же тебя только угораздило…

— Да что произошло? — возмутился я.

— Посмотри наверх… — грустно посоветовал куратор.

Я вскинул голову. На меня с интересом уставились не меньше десятка пар зеленых глаз. Наверное, все окрестные коты и кошки расположились на крыше дома и заборе Чайхана.

— Выше, — устало подсказал куратор.

Я перевел взгляд на небеса и ахнул — в солнечном свете переливались радужным перламутром крылья стаи ангелов. Они держали путь на запад, где еще оставались прорехи в куполе, бережно неся в клювах легкий белый гамак. Покачиваясь в потоках воздуха, в гамаке неподвижно лежало скрюченное золотое тельце.

— Операция по внедрению к противнику нашего двойного агента сорвана. Клон захвачен Положительными. Напарницу доставишь на базу сам, — равнодушно отрезал куратор. — В ближайшие полчаса ко мне не обращайся, все равно не отвечу. Урод.

Я молча скрипнул зубами, повернулся к застывшему на месте главе дома и щелкнул перед его носом пальцами.

— Эй! Эй, любезный! Отомри! Есть какой-нибудь транспорт? Я покупаю. Карета, телега, повозка — что угодно!

— Ишак есть, — голосом зомби сказал Чайхан, умиротворенно опускаясь рядом со мной на корточки. — Только он упрямый, если не захочет идти — хоть шайтаном пугай, с места не сдвинется.

— Я сумею уговорить, — пообещал я.

— Ах, да… — опомнился Чайхан. — Ты же этот… Не надо денег. Бери и уходи. Он за углом стоит.

— Привязан?

— Зачем? Так оставляю. Два раза воры украсть пытались, но все-таки не смогли заставить эту упрямую тварь с места сойти. Давно продать хочу, но до рынка довести не получается. К нему подход нужен, доброта, ласка.

— Как зовут? — коротко спросил я.

— Серафим.

— Подходящее имя, — грустно вздохнул я и, подхватив обеими руками тяжелый ковер с обездвиженной напарницей, поволок его за угол дома.

Черная Башня

Оставив дежурить за дверью воронятни обескураженного Казимира, Хендрик надел на голову остроконечный колпак, повернулся и окинул ненавидящим взглядом гибкую фигуру, затянутую в черный комбинезон.

— Ты кто? — Этот вопрос Шухер не слышал уже лет двадцать. В родном городе каждая сторожевая собака знала его лицо.

— Я вор, — обиженно сказал он.

— Вор? — искренне изумился его собеседник, тараща голубые глаза и хлопая длинными пушистыми ресницами. — Вор в Башне? Что ты собирался украсть? Магические книги? Мешок крупы? Бутылочку мышиной настойки на праздник?

Удивление красавчика выглядело настолько натуральным, что Шухер решил идти напролом.

— Мне нужен Хендрик, — сказал он. — Этот парень припрятал чужие денежки, и я собираюсь вернуть их законному владельцу.

— Денежки? — Брови говорившего уползли так высоко, что скрылись под колпаком. — Хендрик — это я. Но убей меня бог, если я понимаю, о чем идет речь. Тебя нанял трактирщик?

— Меня нанял твой дядюшка.

Не выдержав, Хендрик расхохотался и стянул с головы колпак, от избытка чувств прихлопывая себя им по коленям.

— Не могу поверить, это уже переходит все границы! Говоришь, дядюшка? Нет, серьезно? Узнаю прижимистую натуру Оскара! Сначала загрести себе практически все, а потом еще запускать руку в мой пустой карман. Даже в письмах через слово деньги поминал, вот скряга. Дорогой вор! Я получил на руки ровно шесть монет, из которых четыре заплатил авансом Филиппу, а предпоследнюю буквально вчера отдал коменданту за круг колбасы. Стыдно признаться, но я задолжал собственному слуге, вот до чего дошло! Не займешь паунд-другой? Под залог учебника магии?

— Шутишь? Колбаса столько не стоит! — недовечиво усмехнулся вор.

— Здесь она именно столько и стоит, — вздохнул Хендрик. — Да ты садись, садись, в ногах правды нет, как говорится. Хочешь совет? Я бы на твоем месте потряс местного коменданта — вот где лакомый кусочек.

Такого поворота Шухер не ожидал. На миг он задумался, но профессиональная этика все же переборола профессиональную жадность.

— Нет! Я должен забрать деньги именно у Хендрика, это дело чести!

— Ничем не могу тебе помочь, прости. Можешь обыскать меня, мою комнату, мою тумбочку и Башню целиком или еще лучше: доставить сюда дядюшку Оскара, пусть скряга и обманщик удостоверится сам. Что ты делаешь? Ненормальный, эй! Куда ты меня… Да убери руки!