Вопль впередсмотрящего

Тогда он приказывает выдать команде спиртное и сигареты.

* * *

Далеко не всё в этой трагической истории ясно.

Остановились на версии из-за смещения груза ячменя.

Жаль, что умерла Вера Ивановна.

У кого теперь безотказно возьмёшь деньги на кино, цирк, ресторан.

* * *

Танцы. Мы танцуем. Кто как может.

А что?

Что вы можете сказать?

Ничего вы не можете сказать.

Да и что можно сказать?

— Пойдём домой.

— Не пойду.

— Совесть нужно иметь.

— Полностью с вами согласен.

* * *

— Миша, привет.

— Привет.

— Как дела?

— Ничего.

— Судно строится?

— Да.

— Может, нужна помощь?

— В чём?

— Финансово. У меня нынче винограда много.

— Выброси его. У меня тоже много.

— Ты хочешь сказать…

— Наш виноград никому не нужен.

— Разве только что нам.

— Да и нам он не нужен.

— Фордевинд.

— Оверштаг.

* * *

Судно всё-таки строится.

Оверштаг, фордевинд.

— Жора уголь не привозил? — спрашивает Анастас Святодух.

— Не привозил.

— Привезёт.

* * *

Ходили с Мишей на водную станцию, помогали яхтсменам готовить их суда к регате.

Предстоит Большая регата.

Наречие — неизменная часть речи.

Низкий дом с голубыми ставнями,Не забыть мне тебя никогда.

Не забыть мне тебя никогда — наречие с признаком действия.

Проявитель превращает скрытое изображение в видимое, закрепитель делает фотографическое изображение светочувствительным.

* * *

И тут появилась она.

Что тут сделаешь?

Ничего.

* * *

Из Парижа Гоголь уезжает в Рим.

Древесина бука очень прочная, твёрдая, тяжёлая.

Закрепить деталь в тисках, работать.

Работать, работать, работать, но разве для этого ты предназначен?

* * *

Между тем ветер крепчал. Убрали фок и верхние марселя. К полудню ураган усилился. Судно всё более делалось неуправляемым.

* * *

Имя существительное. Имя прилагательное.

— Ты уже об этом говорил.

— Я знаю.

— Зачем же повторять?

— Не знаю.

— Что с судном?

— Оно строится.

— Ты веришь?

— Не очень.

— Сколько во французском языке согласных?

— Семнадцать.

— Можно ли делить на нуль?

— Нельзя.

— Что происходит с крупнозернистыми гранитами?

— Не знаю.

— Что происходит с мелкозернистыми гранитами?

— Не знаю.

— Кто ты?

— Не знаю.

* * *

— Ха-ха-ха, ты всё ещё полагаешь, что на нуль делить нельзя?

— Нельзя.

— Перед тем как меня выгнали из института, я узнал, что можно. Речь идёт о раскрытии неопределённости по методу Лопиталя.

— Я уточню.

— Ты отстал. Я не возьму тебя на судно.

— Да пошёл ты!

И он ушёл.

* * *

Земля, деревья, кусты, асфальт, блок цилиндров переднего тормоза.

Лошадь. Происхождение лошади.

Лошадь и человек.

Старт космического корабля отложен на неопределённое время.

Вакуумный усилитель.

Вата, ватин, стекловата.

Песок, глина, уголь.

Нина.

Зина.

Нина и Зина.

Волосатая чёрная туча нависла над пустырём.

* * *

Крот и полезен, и вреден.

Истребляя вредных насекомых, летучие мыши приносят человеку пользу.

Человек. Анатомическое строение человека.

Утки поедают ряску и другую вредную растительность.

Нина всё же собирается ехать в Москву учиться на актрису.

Зина сказала, что она хочет выйти замуж за капитана дальнего плавания, и я, прогуливаясь по Приморскому бульвару, вдруг увидел её входящей в ресторан «Маяк».

Анастас Святодух спрашивает, не привёз ли Жора уголь.

— Не привёз.

— Наверное, машина у него сломалась, — говорит Анастас. — Он сделает, привезёт, обязательно привезёт!

Он вдруг упал передо мною на колени.

Я поднял его и предложил ему стакан вина, он вышел, заплакал и пошёл по улице.

* * *

Приморский бульвар, дощатое кафе «Бриз». В зале пусто, только дама средних лет у окна да бармен Боря Боренбойм. Осеннее мутное море шумит за окном.

— Что будем? — спрашивает бармен.

— Чего-нибудь.

— Что именно?

— Не знаю. Что нальёшь, то и будет.

— В долг?

— Да.

Дама попыталась встать, но не смогла и снова села.

— Налейте ему мерзости какой-то… агавы лист… острый… снег сползает… Какого чёрта! — воскликнула она. — Где мы находимся?! Но вы, в штанах, не знаете! Что можете вы знать, когда… когда… тогда… И смерч… и ястреб… к чёрту! Курица взлетает… летит… а вы?! Кто вы?! Вам только мерзость пить!

— А вам, мадам, пора домой, — сказал Боренбойм и спросил, не знаю ли я её я её знал, это была Вера Убейконь, бывшая актриса нашего драматического театра, в котором я некоторое время работал электриком.

Я знал, где она живёт и что муж её — радист сухогруза, очевидно, в рейсе сейчас.

— Надоела, — сказал Боренбойм. — Вывести бы её на свежий воздух.

— Я попробую.

— Я налью тебе.

— Я не из-за этого. Я в долг. Я ведь всегда отдаю.

— Так что тебе?

— Мерзости! — вдруг снова вскричала дама. — Всей этой мерзости моря, этих волнорезов, песка, ветра, всех этих ихтиозавров на рейде!

Он налил мне чего-то, я выпил и подошел к ее столику и предложил прогуляться с нею по набережной.

Мы прогулялись. Было довольно холодно, она продолжала, перевирая, цитировать Бродского, я попросил её немного посидеть на лавочке, а сам побежал к Боренбойму, где выпил ещё и побежал туда, где она сидела, но она уже лежала под лавочкой, и я потащил её домой, на Гоголя, где однажды уже бывал по случаю… не помню.

* * *

Крито-микенская цивилизация. Остров Крит.