Воплощение замысла

А происходило все так. Аксиментьев, посадив десантников на корабли, отошел от берега. Два бронекатера прикрытия под командованием лейтенантов Н. К. Домнина и В. К. Макарова, как и положено, шли впереди и мористее. На траверзе косы Золотой они внезапно натолкнулись на вражеские корабли, следовавшие на Таганрог. Их было много, в темноте не сосчитать. И бронекатера тут же открыли огонь. Домнин радировал об этом Аксиментьеву и заверил, что катерники любой ценой задержат противника, не дадут ему сблизиться с десантным отрядом.

Аксиментьев мог не ввязываться в бой: на борту десант-янки, лучше ими не рисковать. Но уже горел подбитый бронекатер прикрытия, на втором стреляла всего одна пушка. В зареве пожара были видны обступившие их вражеские корабли: пять канонерских лодок, двенадцать десантных барж, два сторожевых катера, два катерных тральщика. Нельзя оставлять товарищей в беде. Нельзя и пропустить конвой в Таганрог. Аксиментьев как артиллерист привык верить в силу своих пушек, в отвагу и мастерство комендоров. И он приказал:

— К бою!

Команду эту восприняли и моряки экипажей, и десантники. Расчеты ПТР улеглись со своими ружьями на верхней палубе. Пехота укрылась в кубриках, высунув из открытых иллюминаторов стволы автоматов и винтовок.

Корабли атаковали противника стремительно и дерзко. Метким огнем подожгли две канлодки и катер. Бросив поврежденные корабли, конвой поспешно повернул на запад. Аксиментьев рвался преследовать врага, но на кораблях кончались боезапас и топливо. Пришлось отказаться от дальнейшего боя. Аксиментьев приказал и бронекатерам прикрытия взять курс в базу. Но отзыва не получил. Корабли лейтенантов Домнина и Макарова погибли, геройски выполнив свой долг.

Чуть рассвело, как на поиски вражеского конвоя вылетели штурмовики под командованием майора А. И. Чепова. Они настигли немецкие корабли у косы Кривой, уже на подходе к Мариуполю. Бомбами и снарядами авиационных пушек летчики потопили четыре быстроходных десантных баржи и два сторожевых катера. Штурмовики наносили удар за ударом. Потеряв ход, пылали на воде восемь БДБ и пароход, набитый войсками.

А десантный отряд Кириллова рассвет застал на переходе. Мы понимали, что вражеская авиация не упустит такого случая, и заранее послали истребители (теперь и они были в нашей авиагруппе). Вовремя! Истребители встретили фашистские «юнкерсы» и «дорнье» решительными атаками и сразу сбили три из них. Схватки в воздухе продолжались на протяжении всего пути десанта до базы. В отражении налетов вражеской авиации участвовали и артиллеристы кораблей.

Моряки бронекатера № 11 лейтенанта А. Ф. Маланина, обеспечивавшего возвращение отряда, заметили затаившийся в засаде фашистский сторожевой катер. Советский бронекатер обрушил на него огонь орудий и крупнокалиберных пулеметов. Гитлеровцы не выдержали и подняли белый флаг.

В полдень оба десантных отряда прибыли в Ейск. Командующий встретил их на причале. Тут же он от имени Президиума Верховного Совета наградил отличившихся орденами и медалями (теперь командующий получил такое право).

Сразу после награждения корабли с десантниками направились в Таганрог, на восточных и северных окраинах которого уже сражались с противником наши войска и партизаны. Моряки заняли порт и набережные, захватили стоявшие у причалов 10 сейнеров, 2 катера, 2 баржи, много мелких судов, не дав гитлеровцам увести их в море. Стали нашими трофеями и три склада с военным имуществом.

В штаб флотилии еще поступали радиограммы о продвижении моряков-десантников, когда телеграфный аппарат отстукал на ленте телеграмму командующего Северо-Кавказским фронтом: «Поздравляю моряков-азовцев с образцово проведенной операцией. Объявляю всему личному составу, участвовавшему в боях, благодарность».

Иван Ефимович Петров находился от нас в сотнях километров, но, по-видимому, и оттуда внимательно следил за тем, что происходит под Таганрогом. Вот и откликнулся на наш успех быстрее, чем ближний сосед — Южный фронт.

Вечером 30 августа 1943 года Москва салютовала воинам Южного фронта — освободителям Таганрога.

Вместе с командующим и начальником политотдела идем на катере в Таганрог. Я впервые в только что освобожденном от врага городе. Страшные следы оставили оккупанты. Возле разграбленных и сожженных жилищ трупы стариков, женщин, детей. На площадях виселицы.

Жители, истощенные, оборванные, кидаются к нам, обнимают, плачут от радости. Организуем митинг в порту. В кузов грузовика, заменившего трибуну, поднимаются представители горожан. С гневом и слезами рассказывают о бесчинствах и зверствах гитлеровцев, о массовых расстрелах… Пытки и казнь ожидали каждого, на кого падало подозрение в связях с партизанами. Население уже три месяца не получало хлеба. Перед отступлением гитлеровцы разрушили заводские районы, сожгли сотни, тысячи домов, оставив людей без крова.

На митинге выступали матросы и солдаты. Они клялись беспощадно бить фашистских извергов.