Воплощения бессмертия. Том 1

Нортон загасил костер и привел в порядок место, чтобы не раздражать других путешественников. Дикий туризм и ночевки на открытом воздухе были не правом, а привилегией и строго лицензировались. Нортон всегда внимательно следил, чтобы не испортить культивированную девственную природу: сжигал только хворост, не трогал животных и старался не нанести вреда даже гусеницам и червякам. И никогда не оставлял после себя мусора – не потому, что за ним следили, просто Нортон искренне уважал наследие природы и парки, которые стремились подражать ей.

Они прошли с четверть мили до огромного помеченного дуба. Нортон коснулся нижних ветвей дерева и вошел в открывшуюся в стволе дерева камеру. Лифт опустился на жилой уровень, где путники вышли и стали на транспортерную ленту, идущую по адресу призрака. Конечно, Гавейн мог отправиться туда прямиком, однако предпочел среди живых пользоваться обычаями живых.

Это был богатый район города, что и приличествовало положению семьи, которую описал Гавейн. Бедные люди не особенно беспокоятся о сохранении своих поместий.

На ленте поуже они двинулись к изысканному району, родословные обитателей которого отражены в справочнике «Кто есть кто». Как только они сошли с ленты, дорогу им преградил одетый в форму охранник.

– Ваши документы! – сурово потребовал он у Нортона.

– Все в порядке, Трескотт, – сказал Гавейн. – Это со мной.

Трескотт неодобрительно оглядел пропотевшую и местами порванную одежду Нортона.

– Очень хорошо, сэр, – пробормотал он.

– Охранники не всегда меня видят, – объяснил Гавейн. – Пока я не приложу усилий, чтобы меня увидели. Привидения здесь не в моде; администрация заботится о сохранности собственности.

– Или их заботят неряшливые типы, вроде меня, – заметил Нортон. – Честно говоря, мне здесь не место.

– Гм-м, понимаю, – кивнул Гавейн. – Вам действительно надо немного принарядиться, чтобы произвести хорошее впечатление.

– Я такой, какой есть, – сказал Нортон. – Если ваша жена обладает даром судить о ценности человека с первого взгляда, какая разница, буду ли я наряжаться и наводить глянец?

– Да, пожалуй. Хорошо, давайте так. Но если она примет вас, вам придется соответственно и одеваться.

– Всему свое время, – недовольно произнес Нортон.

Они подошли к двери.

– Я войти не имею возможности, – сказал Гавейн. – Правила космоса. Призрака могут видеть все, за исключением самых близких людей. Представитесь сами.

– Как? С улыбочкой процедить: «Эй, девушка, я пришел, чтобы…»

– Скажите ей, что вас прислал Гавейн. Она все поймет.

– Несомненно, – мрачно пробормотал Нортон. Как он мог влипнуть в эту историю? Он чувствовал себя коммивояжером, готовым ухлестнуть за дочерью фермера.

– Удачи вам! – пожелал Гавейн.

Нортон не был уверен, что должна означать эта удача – согласие или отказ. Он набрался решимости и коснулся кнопки звонка.

2. ПРОВЕРКА

Спустя мгновение дверная панель стала полупрозрачной.

– Да? – раздался мягкий женский голос.

Нортону совершенно не было видно лица незнакомки; конечно, стекло позволяло смотреть только в одном направлении.

– Гм-м… меня прислал Гавейн.

Вот идиотское положение!

Дверь скользнула в сторону, и Нортон увидел женщину, стоявшую в дверном проеме. Волосы ее, как и глаза, имели медовый оттенок. Она была изумительно сложена, лицо умное и привлекательное… Самое прелестное создание из всех, кого ему доводилось встречать!

Орлин изучающе смотрела на посетителя. Ее глаза лучились.

– О, я боялась, что в один прекрасный день это случится, – промолвила она.

– Это была не моя идея, – ответил Нортон. – Я пойду.

– Нет, – возразила она. – Вы не виноваты! Просто я не готова.

– Поскольку я не подхожу, то не буду больше вам надоедать. – Нортон чувствовал себя неловко, жалел, что пришел сюда, а кроме того, он привык иметь дело с женщинами совершенно иного сорта и понятия не имел, как следует вести себя с такими.

– Нет, подождите, – быстро сказала Орлин. – Я имела в виду не… Садитесь, пожалуйста. Выпейте чаю.

– Спасибо, это не обязательно. Я вторгся без приглашения. Все происходящее…

Он отвернулся и замолчал.

Гавейн находился прямо позади него – раскинул руки, отрезая путь к отступлению. Нортону не хотелось уходить сквозь призрак.

Орлин поднялась и взяла его за руку. Прикосновение девушки было легким, нежным и совершенно уместным; у него тут же возник мысленный образ фарфоровой статуэтки, невообразимо изящной, прекрасной и холодной.

– Пожалуйста, – повторила она.

– Он задумал все это, – сказал Нортон, указывая на Гавейна.

– Вам не следует так говорить, – произнесла Орлин. Голос ее звучал слегка раздраженно. – Не следует оправдываться.

– Нет, следует! Он ваш муж! Я просто не могу… Даже если бы я отвечал вашим требованиям, все равно так не годится…

– Мой муж мертв, – сказала она.

– Я знаю. Именно поэтому… – Нортон пожал плечами, смущенный своими чувствами, желая снова очутиться в лесу. – Как вы можете смотреть ему в лицо?..