Воплощения бессмертия. Том 1

– Он движется сюда из будущего? – спросил Нортон, у которого ум за разум заходил от тщетной попытки «врубиться» в происходящее.

– Все это не сложно, – сказал Гавейн. – От тебя требуется одно: взять Песочные Часы, как только ты их увидишь. – Тут призрак указал на несколько камней, выложенных в форме буквы «X». – Они появятся вот здесь, на перекрестье. И с того момента как ты их возьмешь в руки, будешь распоряжаться этим символом в одиночку, потому как мы с тобой сразу же начнем двигаться в разных направлениях.

– В разных направлениях… – эхом повторил Нортон. Он ощущал себя идиотом, который не способен собраться с мыслями, а тем более на что-то решиться. Было чувство, что его подставили самым свинским образом.

– Да, я направлюсь со временем вместе вперед, а ты двинешь назад, – пояснил Гавейн прежним ласково-снисходительным тоном. – Может статься, я решу наконец расслабиться и без промедления подамся в Рай, покуда я чистенький. Если снова задержусь на Земле, могу опять во что-нибудь вляпаться, и грехи опять вниз потянут… В любом случае мы с тобой больше никогда не увидимся.

Нортон вспомнил, что призраку необходимо совершить хороший поступок, дабы баланс изменился в сторону добра и Гавейн смог взмыть в Рай.

Это неизбежно вело к мысли, что пристроить Нортона на место Хроноса – хороший поступок. Если Гавейн таки ошибся – это будет такой весомый грех, что с подобным камнем на шее он мигом съедет на заднице в адский котел! Случись с Нортоном в процессе что-либо нехорошее, к тому же необратимо нехорошее, то и Гавейн обречен, потому что ему вовек не искупить этой вины.

Так брать или не брать эти чертовы Песочные Часы?

При удручающем дефиците точной информации его втравляют в такую чреватую последствиями затею!

Нортону очень не нравилось быть бычком на веревочке, которого к тому же самым бесцеремонным образом нахлестывают: дескать, поспешай! А не на бойню ли?

– Бери, бери, не сомневайся! – воскликнул Гавейн, угадывая его мысли. – Поверь, эта работа создана для тебя. Матушка Гея считает тебя идеальным кандидатом, Клото ухватилась за тебя обеими руками… – Тут призрак осекся.

– Что такое? – рявкнул Нортон, пуще прежнего обуреваемый сомнениями.

– Будь начеку! Уже скоро! – проговорил Гавейн, не спуская глаз с перекрестья каменного «X». – Похоже, пришло время проститься, друг! Желаю тебе счастливого прошлого!

Нортон смотрел в том же направлении, что и призрак. Но ничего не видел.

– Еще рано. Через минуту.

– Твои часы могут отставать.

– Ты мне зубы не заговаривай. Чем это я так мил инкарнациям? Что во мне такого особенного?

– Ну-у… да разве ж я в курсе! Я всего лишь призрак – рылом не вышел знать всю эту высшую механику…

Нортон смачно плюнул и зашагал прочь.

– Хорошо, хорошо, я все скажу, – испуганно затараторил Гавейн. – Тут речь о Сатане, который является воплощением Зла. Он что-то замыслил…

– Я что – в результате угожу в Ад?

– Нет-нет, не ты! Он тебя не тронет – если ты сам сознательно или бессознательно не согласишься с ним сотрудничать. Дело в том, что Сатана вознамерился каким-то образом умыкнуть в Ад всех людей, без изъятия. Если его не остановить – быть грандиозной беде!

– Как я, человечишка, могу остановить Сатану? Кто я такой, чтобы сразиться на равных с самим предводителем Темных Сил?

– Вот! Вот! Уже! – завопил Гавейн не своим голосом.

На сей раз он был прав. На перекрестье каменного «X» стоял высокий мужчина в белом одеянии с наброшенным на голову капюшоном. Он возник из ниоткуда. В руках у него посверкивали на солнце большие стеклянные песочные часы. Так, значит, это правда и Хронос действительно прибыл из будущего! И он действительно освобождает свое место для преемника!

О, как сияли Песочные Часы – будто Святой Грааль! Нет, не отраженным светом, а светом, идущим изнутри, чудесным светом! Тонкая серебристая нить протягивалась из почти пустого верхнего стеклянного сосуда в нижний. Было ясно, что через несколько секунд песок иссякнет – и исполнится мера времени. В этом зрелище было что-то гипнотическое: Нортон всеми фибрами души ощущал его трансцендентальное значение. Зримая метафора конца свершала свою безжалостную работу.

В сознании Нортона вихрились сомнения и обрывки доводов «за» и «против». На что решиться – он так и не знал. И тогда тело взяло ответственность на себя. Оно шагнуло вперед, протянуло руку и схватило лучащиеся теплым светом Песочные Часы.

Фигура в белом исчезла так же быстро, как и возникла. Просто истаяла в воздухе. Но каким-то чудесным образом белое одеяние Хроноса в момент его исчезновения перетекло на Нортона, и он обнаружил, что стоит на перекрестье каменного «X» с Песочными Часами и в белой хламиде, а на голове у него белый капюшон.

И такую силу вдруг он в себе ощутил! А с ней и странное, необъяснимое чувство свободы от времени.

Млея от новых могучих ощущений, Нортон продолжал окаменело стоять на том же месте. В руке он сжимал символ своей новообретенной власти и… и не знал, что делать дальше.

Неизвестно откуда донесся слабый раздраженный шепот:

– Переверни!.. Переверни же!..