Вопреки

– Ой, тебе кажется! – засмеялась молодая женщина.

– Понял. Буду всегда звать дочь Виолеттой!

…Незаметно наступил вечер, и вскоре, после лёгкого ужина, Борис объявил, что ляжет пораньше: завтра на работу. Их супружеское ложе стояло в малой комнате, рядом с кроваткой для дочери. Изабелла лишь недавно её покормила, девочка потешно позёвывала, на минуту обратив на себя внимание папы. Борис улыбнулся ей и лёг в постель с блаженством на лице.

Женщина, поцеловав мужа, вышла в большую комнату, присела на диван. Вспомнились ситуации с мамой. Мирослава Георгиевна несколько лет работала в школе для детей с особыми потребностями развития – аутистов и с синдромом Дауна. Её дочь не особо любила туда ходить. Она помнила другую работу мамы – с глухими и глухонемыми детьми. Они были во всём нормальными, только изъяснялись мимикой и жестами. Постепенно, будучи подростком, Бэлла научилась от мамы языку таких людей. Девушка могла свободно изъясняться даже со взрослыми, если видела их в магазине или транспорте. Но позже, поближе рассмотрев умственно отсталых детей в спецшколе, девушка была поражена не столько терпением педагогов школы, сколько искренней любовью к ним мамочек либо бабушек. Бэллу потрясало: как можно любить уродов, от которых всё равно нет и не будет никакой отдачи! Хотя мама разубеждала дочь, но та не верила в любовь к таким детям. Девушка могла ещё согласиться с жалостью, состраданием, но любовь не умещалась тогда в её сознании.

Изабелла росла балованной девочкой, родители очень редко ругали её: всё давалось ей легко в школе, она умела ладить и с одноклассниками, и с учителями. После девятого класса она получила аттестат с отличием. Хотя в последние два года её успеваемость по геометрии и алгебре колебалась между «хорошо» и «отлично», тем не менее ЕГЭ она сдала замечательно. Родители желали ей поступления в хороший институт. Бэлла же категорически отвергла этот вариант, утверждая, что хочет совершенствоваться в живописи и стать художником. Своенравную девушку мало смущало, что её рисунки родители называли блажью и хобби, не считая это занятие специальностью для жизни. Родители, вероятно, победили бы в этом споре, но быстрое замужество дочери на время закрыло вопрос…

Женщина взглянула на мольберт, стоящий у окна, и, быстро вскочив с дивана, подошла к нему. Откинув цветастую хлопковую ткань, Бэлла взглянула на начатый на холсте пейзаж. Лёгким движением руки она сделала несколько новых мазков кистью. Именно изображения природы получались у неё лучше всего. Множество её малых и больших картин в красивых рамках разошлись по рукам друзей и знакомых, но также часто раскупались в художественном салоне их областного города. Было в них что-то завораживающее, помимо почти фотографично изображённой красками природы.

Внезапно одна мысль прилетела в её сознание, озарив сердце, подобно тому как молния в засушливое лето дарит надежду на влагу засыхающей земле. Бэлла повеселела и взглянула в окно, обдумывая стремительно потёкшие подобно живительному ручью мысли. Вскоре женщина стала тихо молиться, устремляя взор к вечернему небу.

3

Изабелла терпеливо учила дочь ходьбе. Хотя девочке исполнился годик, самостоятельно передвигалась она плоховато: быстро заваливалась на бок или на колени. Но мама радовалась, что у неё нет церебрального паралича, детей с которым на видеоролике показала молодым супругам пару месяцев назад Мирослава Георгиевна. Виолетте отнюдь не требовалась инвалидная коляска: её гибкое подвижное тело побуждало быть неугомонной в движениях. С каждой новой неделей девочка ходила всё уверенней, проходя уже без падений расстояние от окна до стены большой комнаты. Изабелла придумывала дочке разные мотивы, чтобы та самостоятельно вставала с пола, слезала с дивана или шла на зов в кухню. Этому её научила бабушка-логопед. В этих занятиях их поддерживал и Борис.

Но маленькой тайной молодой матери было желание развить внимание девочки. Ведь в первый же вечер после возвращения из роддома Бэлла вспомнила, как одна бабушка умственно отсталой девочки из спецшколы, где работала ранее Мирослава Георгиевна, рассказала о своём методе. Пожилая женщина утверждала, что с его помощью ей удалось вывести внучку с синдромом Дауна на высокий уровень развития. В то время Бэллу это заинтересовало, и она пристально разглядывала детей, сравнивая их с внучкой той бабушки. Намётанным глазом художника Бэлла быстро увидела в поведении и разговоре той девочки отличия от ровесниц с этим диагнозом в классе спецшколы. Девушка забыла рассказать об этом маме. Но год назад память Бэллы как будто услужливо вынесла из своих закромов этот секрет. Суть его состояла в развитии внимания и усидчивости ребёнка.