Вопросительные знаки в «Царском деле»

«А в 1945 году его (П. З. Ермакова. – Ю. Ж.) вызвали в Москву. Был он принят в аппарате “самого товарища Берия”. Дотошно выспрашивали его обо всем, связанном с казнью Царя. Почти год велось новое следствие. И под мостиком раскопали “могилу”, в которой наткнулись на какие-то кости. Ермаков, узнав об этом, был немало удивлен. Однако убеждение своего не изменял, твердо сказав нам мартовским днем 1952 года: захоронение в этом месте Юровский производил в 1919-м…»[410].

Вот, уж, воистину, удивился бы П. З. Ермаков своему собственному «свидетельству»! Ведь именно в этом – 1919 году – он, П. З. Ермаков, находился в составе 3-й Армии Восточного фронта (последнее время в связи с открывшимся старым ранением в должности комиссара Караульного батальона), откуда в марте 1920 года выбыл в распоряжение Реввоенсовета Западного фронта!

Кстати сказать, А. П. Мурзин не кривит душой, когда говорит о вызове П. З. Ермакова в «аппарат самого товарища Берии». Склонный к разным «интерпретациям» своей биографии, П. З. Ермаков заврался до того, что рассказывал некоторым своим уральским товарищам о том, что был вызван в Москву самим товарищем Сталиным!

Об этом факте, кстати, свидетельствует Г. П. Никулин, рассказывая о нём во время беседы, состоявшейся в помещении Госкомитета СССР по радиовещанию:

«М. М. МЕДВЕДЕВ:

– Отлично. Понимаете, к папе (М. А. Медведеву (Кудрину)) во время ХХ съезда партии приходила делегатка этого съезда – Бычкова.

Г. П. НИКУЛИН:

– Жена Быкова?

М. М. МЕДВЕДЕВ:

– Нет, наверное. Я сейчас вспомню. [Да], Бычкова. [А] Вы знаете ее?

Г. П. НИКУЛИН:

– Я слышал [про] такую – Бычкову, но я её не помню.

М. М. МЕДВЕДЕВ:

– Вот, она…

Г. П. НИКУЛИН, перебивая, вставляет реплику:

– Уже не помню.

М. М. МЕДВЕДЕВ, продолжая:

– Она приходила к нам и у нас, значит, разговаривала с папой. И она рассказывала [что] будто бы одно выступление этого Петра Захаровича Ермакова в 1952 году попало в американскую прессу.

Его по этому поводу, будто бы [даже] вызывали в ЦК партии и он утверждал, что с ним лично, будто бы, разговаривал Сталин, [который] и сказал [ему], чтобы он, вообще, никому не говорил об этом. (О расстреле Царской Семьи. – Ю. Ж.)

После этого, он, будто бы, действительно, умолк и больше нигде [ об этом] не говорил»[411].

Приведённый отрывок явно говорит в пользу того, что П. З. Ермаков, мягко говоря, не всегда доносил истину до своих собеседников.

Однако интервью с американским журналистом Ричардом Хэллибертоном (встретившимся с П. З. Ермаковым в 1935 году и посвятившим ему одну из глав своей книги «Семимильные сапоги», которую он написал под впечатлением своего пребывания в СССР) здесь вовсе ни при чём, так как на их беседу официальные власти, что называется, закрыли глаза.

Глава 16

Анна Андерсон – Иоганн Майер: охота за царским золотом или «венгерский гамбит»?

То, что работа Иоганна Людвига Майера (правильно – И. Л. Майера) «Как погибла Царская Семья» является откровенной фальсификацией, ясно для многих исследователей.

Скорее всего, этот человек, поступив на службу к большевикам, действительно в 1918 году проходил воинскую службу в 1-м Камышловском Стрелковом полку наряду с другими наёмниками, именовавшимися в советские времена интернационалистами. Но, не более.