Вопросительные знаки в «Царском деле»

Я знаком с В. Винером достаточно давно. Никакой он не профессор, а авантюрист, которых сейчас, к сожалению, много. В 1992 году Винер громогласно заявлял о находке подлинных дневников одного из участников захоронения и уничтожения останков Царской Семьи Ваганова. В “дневнике Ваганов” якобы было написано об одновременном расстреле Царской Семьи и семьи некого екатеринбургского купца, зарытой под “мостиком из шпал”. Разумеется, никакого “параллельного расстрела” не было, и дневника Винер не представил, поскольку его не существовало. Потом Винер говорил о себе как о единственном “законном представителе” Марии Владимировны Романовой и потребовалось её вмешательство, чтобы избавиться от такого “представителя”»[437].

Однако «версия» сия сработала, и у неё появились всякого рода последователи. Версия же сводилась к тому, что в ночь на 17 июля в Екатеринбурге было расстреляно более 30 человек (не только Царская Семья и слуги), но также и семья некоего купца. (Об этом уже говорилось ранее.) Основываясь на этой позиции, сторонники данной версии считают, что найденные Г. Т. Рябовым и А. Н. Авдониным останки, которые в 1998 году были перезахоронены в Санкт-Петербурге, – это как раз и есть останки той самой семьи Филатовых. В развитие же этой «версии» некоторые исследователи додумались до того, что тогда же – между 17 и 20 июля 1918 года или в 1919 году – были «перемешаны» останки Царской Семьи с останками Филатовых. Вот только непонятно каким образом! Впрочем, для подобной сенсации это были уже детали…

А если принять данное предположение за истину, становится понятно, почему немецкая судебная генетическая экспертиза подтвердила «идентичность екатеринбургских останков» с ДНК ныне здравствующих родственников В. К. Филатова. (По одной из версий В. К. Филатов был тем самым чудом «спасшимся царевичем».)

Другой вариант этой «версии» заключался в том, что после революционных событий 1905 года Царская Семья имела двойников. И что для этой цели, якобы, даже были подобраны две (или больше) семьи полных двойников: одной из которых, как раз и была семья купца Филатова, а другой – семья Берёзкиных[438].

А далее, если поверить во всю эту чушь, выходило, что семья Берёзкиных, якобы, была оставлена чекистами в живых и в 1918 году отвезена ими в Пермь, а затем в Сочи, где ГПУ – ОГПУ– НКВД–МГБ использовало её вплоть до конца 1940-х годов в качестве «приманки» для монархистов. (Сторонником этой версии, начиная с начала 90-х годов минувшего столетия, выступал рижский исследователь А. Н. Грянник. А потерпев в ней фиаско, он тут же нашёл «новую Анастасию», на деле оказавшуюся гражданкой Грузии Натальей Белиходзе, 1915 года рождения.)

И далее – в том же духе. Версии, версии, версии…

Поэтому не приходится удивляться тому, что РПЦ с самого начала заняла в вопросе обретения останков воинствующе-непримиримую позицию. И дело здесь вовсе не в том, что Патриарх Алексий II сомневался в подлинности таковых – следствием было приведено достаточно всякого рода доказательств. А в том, что к тому времени, то есть к июлю 1998 года, отношения между Московской Патриархией и РПЦЗ были в состоянии ещё присутствующего сильного противостояния. Главными же вопросами такового были:

• признание Собора Св. Новомучеников Российских во главе с Царской Семьёй;

• вопрос экуминизации (объединения христианских церквей);

• вопрос покаяния РПЦ, признавшей на основании декларации митрополита Сергия Советскую власть, как Богом данную.

А поскольку ни по одной из перечисленных позиций не было достигнуто каких-либо соглашений, то присутствие Патриарха в 1998 году на похоронах Царской Семьи в Санкт-Петербурге, равно как и кого-либо из иерархов РПЦ, было недопустимо в принципе. Ибо в данном случае этот факт мог рассматриваться не иначе, как политический шаг навстречу «зарубежникам». А этого РПЦ в то время допустить не могла …

Поэтому, как ни пытался В. Н. Соловьёв доказать обратное, ничего не получалось. Церковь, что называется, намертво стояла на своих позициях. Так вот, в связи с этим в одном из своих интервью он пояснял: