Читаем Вопросы и ответы полностью

13 Данным высказыванием (Ιδιόχειρον αυτουσμα) преп. Анастасий указывает на высокое и исключительное положение человека в тварном мире. Подробно об этом см.: Владимирский Ф.С. Антропология и космология Немезия, еп. Емесскаго, в их отношении к древней философии и патристической литературе. Житомир, 1912. С. 286–301. В частности, блж. Феодорит, толкуя создание человека (Быт. 1:26; 2:7; Пс. 118:73), говорит: «…все прочее Бог всяческих сотворил словом, а человека создал руками. Как в рассуждении прочих тварей под велением Божиим разумеем не словесное приказание, а изволение и хотение, так и в рассуждении человека в создании тела уразумеваем не делание руками, но особенное расположение Божие к сей твари» (Блж. Феодорит Кирский. Сокращенное изложение Божественных догматов. 9 // Творения блаженного Феодорита, епископа Кирского. М., 2003. С. 33). Похожим образом высказывался еще во II в. св. Ириней Лионский (см.:

Св. Ириней Лионский. Против ересей. V, 6, 1 // Св. Ириней Лионский. Творения. М., 1996. С. 455).

14 Схожая мысль о таком «предызображении» (προτύπωμα της οικονομίας) высказывается преп. Анастасием и в «Путеводителе» (II, 5): «Как мне кажется, наше зачатие есть прообраз единения Христова (προτύπωσις ούσα της ενώσεως του Χρίστου): совместным образом сочетаются [при зачатии] душа и тело, ибо ни тело не существует само по себе, ни душа не предшествует телу» (См. наш перевод: Преподобный Анастасий Синаит.

Избранные творения. М., 2003. С. 241).

15 Этим высказыванием (ομογενής ήμιν και όμοούσιος και σύμφυλος και σύμμορφος γεγονώς άνθρωπος) преп. Анастасий подчеркивает полноту человечества Христа и Его единосущие с нами. Определение «единовидный» (σύμμορφος) также предполагает не только и не столько внешнее сходство воплотившегося Слова с нами, сколько Его внутреннее сродство. Данное высказывание преп. Анастасия можно сравнить с одной мыслью свт. Амфилохия Иконийского, который говорит: «Владыка стал единовидным с рабами (σύμμορφος τοις δούλοις), чтобы эти рабы опять стали единовидными с Богом» (Amphilochii Iconiensis Opera / Ed. C. Datema // Corpus Chris-tianorum. Series Graeca. Vol. 3. Turnhout; Leuven, 1978. P. 8; см. также рус. пер.: Свт. Амфилохий Иконийский. Слово на Рождество Великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа. 4 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 4. М., 2009. (Приложение к изданию). С. 1003). Указанное определение восходит к Флп. 2:7; суть слов апостола здесь св. Иоанн Златоуст кратко выражает так: «Быть в образе раба значит быть человеком по естеству, и быть в образе Божием значит быть Богом по естеству»

(Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Филиппийцам. Беседа 6, 2 // Полное собрание творений св. Иоанна Златоуста. Т. XI, кн. 1. М., 2004. С. 266). Схожая (хотя и не тождественная) мысль выражается в сочинении «Против Аполлинария», приписываемом свт. Афанасию: «Как под образом Божиим разумеется полнота Божества в Слове, так под рабиим зраком признается умное естество и членораздельный состав существа человеческого, так что при речении было (Ин. 1:1) разумелось Слово, а при речении стало (Ин. 1:14) признавались плоть и душа, что и называется рабиим зраком, некиим умопредставляемым умным существом» (Пс. – Афанасий.
Против Аполлинария. II, 1 // Святитель Афанасий Великий. Творения. Т. III. М., 1994. С. 340–341).

16 Так, как нам кажется, следует переводить в данном случае понятие «общения» (κοινωνίαν), подразумевающее евхаристические Приобщения.

17 Мы следуем цитации преп. Анастасия. Ср. одно рассуждение преп. Макария, который говорит о Господе так: «Для того Он и великие страдания претерпел, отдав Свое Тело на смерть и искупив нас от рабства тьмы, чтобы, войдя в каждую душу, сотворить в ней обитель для Себя (Ин. 14:23) и успокоиться в ней после великих перенесенных ради нее трудов. Таким было желание Его доброй воли, чтобы, еще пока мы в веке сем, Он вселился и обитал в нас, по Его обетованию (2 Кор. 6:16)» (Преп. Макарий Египетский. Поучение 16, 4 (Собрание типа III) // Творения преподобного Макария Египетского. М., 2002. С. 557). Правда, у преп. Анастасия акцентируется триадологический аспект такого вселения, а у преп. Макария – христологический.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Моя жизнь во Христе
Моя жизнь во Христе

«Моя жизнь во Христе» — это замечательный сборник высказываний святого праведного Иоанна Кронштадтского по всем вопросам духовной жизни. Это живое слово человека, постигшего самую трудную науку из наук — общение с Богом и преподавшего эту безценную науку открыто и откровенно. Книга переиздавалась множество раз и стала излюбленным чтением большинства православных христиан. В этом издании впервые воспроизводится полный текст уникальной книги святого праведного Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе», которую святой писал всю свою жизнь. Текст печатается по изданию 1893 года, с редакторскими правками Иоанна Кронштадтского, не сокращёнными последующей цензурой и досадными промахами редакторов и издателей. Составители старались максимально бережно отнестись к языку оригинала, скрупулёзно сверяя тексты и восполняя досадные потери, которые неизбежны при слепом копировании, предпринятом при подготовке разных изданий знаменитой книги.

Иоанн Кронштадтский , Св. прав. Иоанн Сергиев

Православие / Религия / Эзотерика
Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука
«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века
«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.

Елена Александровна Бузько

Православие / Прочая старинная литература / Религия / Эзотерика / Древние книги