Вор: Пришествие Трикстера

Мои преследователи шли размеренной походкой и совсем уже забыли обо мне. Они переговаривались о чем-то, смеялись. Для них убийство было обыденным делом, частью жизни, как для меня чья-то случайно исчезнувшая монета. В конце я наблюдал, как они по одному исчезли за аркой. Раздался стук. Я подошел ближе. Окошко в воротах откинулось, кто-то о чем-то их спрашивал. Солнце уже стояло в зените, но тепла не давало. Меня было видно, как пасущуюся корову в поле. А я ведь знал, что подобные дела лучше проворачивать ночью.

Оба вошли за ворота, и гигантские дверцы захлопнулись. Приковыляв к двери, я присмотрелся к гербу. На свежевыкрашенных в зеленый досках значился род неких Рамиресов.

«Знакомое имя. Это кто еще?», — подумал я. И вправду кто?

Истинна заключалась в том, что я не мог сделать ничего. Если бы я прямо в тот час вломился к нему «в гости», я бы потерял голову. Нога после напряженного пути неимоверно болела, и, прикинув, какие могут быть последствия, я повернул обратно. Запомнил улицу, дом и, разбитый, пошел залечивать раны. Смерть Фаркуса все еще не выходила у меня из головы. Но был ли виноват я?

5

При такой влажности не то, что грибы не высохнут, но и самому скопытиться можно. Они и не высохли. Я был еще не в таком отчаянном положении, чтобы без ноги осуществлять то, что задумал, а потому я разместил все эти мерзкие ножки на доске за ставнями. Хоть на подошвы уже наступала осень, солнце все еще грело и временами даже припекало. Поэтому я надеялся, что рано или поздно ингредиенты для снадобья будут готовы. Не верил я во всю эту химию, алхимию, но ничего иного на руках не имел.

К Равноденствию, грибы, наконец, были готовы. Я как раз успел спрятать их от раскатов молний и грохота грома. Все время до этого я не терял зря. Я вообще не теряю время зря. Провел внешний осмотр крепости Рамиреса и пришел к выводу, что перелезть через стены не удастся, но плотная застройка могла бы помочь мне. Что было ожидаемо, стены круглосуточно охранялись. Зато в углу я обнаружил проход, забитый решетками. «Любопытно, надо потом проверить, может получиться пройти через него», — подумал я.

Встретившись с Бассо, он доложил, что нашел людей, которые могли привести то захолустье на окраине города, во что-то приличное. Толстяк показался мне немного нервным; после того, как я рассказал ему, что со мной произошло, он поклялся, что не проболтался никому о моей встрече с Фаркусом. Ну-ну. Однако, после случая с «вероятным» покушением, мы договорились встречаться в разных местах. Также я ему поручил нарыть информации о треклятом бароне Рамиресе. Бассо сопротивлялся, подозревал меня в нехороших намерениях, но я его убедил, что эта информация мне была нужна из «профессиональных и сугубо образовательных целей». Так, чтобы занять себя чем-то во время бездействия.

В один из дней я нарезал скорчившиеся кожурки грибов. Громадное яйцо было «аккуратно» разбито кинжалом. В некоторых ситуациях инструменты не дано выбирать. Миска наполнилась отвратительной жидкостью, которую я с силой вдавливал в поврежденную кожу на ноге и плече. Себе в рот я вставил деревянную палку, чтобы зубы не треснули от боли. Через час мне стало легче. Через неделю я чувствовал вновь силу и самообладание. Усталость за последние месяцы улетучилась, а пять тысяч золотых грели душу, хотя большую часть я доверил Бассо на развитие лавки. Утром следующего дня вовсю лил дождь, и улицы были пусты как никогда. Это было не самое лучше время, чтобы отправляться мстить, но мысли о покушении на меня не давали уснуть.

«Я, должно быть, сошел с ума. Идти к человеку без задания, а так: по собственной воле! Его люди целились в меня. В меня! Убийство? Нет, я не убийца. Такие люди, как он ценят свою репутацию: окружают себя огромными воротами, что, мол, смотрите какой я важный и богатый. Только богатство — это вещь… приходящая… и уходящая. Воровство? Да, самый настоящий грабеж. И тогда, он, еще не раз будет вспоминать обо мне, будет видеть ухмылки на лицах тех, с кем якшается. А они, я уверен, люди не из простых. Из кругов темных, но богатых. Криминальные Бароны, мать их!».

На самом же деле, я не был уверен, почему Рамиресу вдруг вздумалось избавиться от меня. Именно причину я и хотел узнать.

Я переминал руки, стоя в дверях своего дома, на улице дух прохладный ветер. Я последний раз проверил свои карманы и сумку. Дорога не заняла много времени, хотя раньше мне казалось, что особняк находится на другом конце города. Сердце сжимало непонятное чувство, словно что-то исчезло, словно я про что-то забыл, и это что-то существует, но не в этом мире. Мне стало гадко и противно — от страха; сладостно и тепло на душе — от предвкушения того, что я задумал.