Воробей. Том 2 (СИ)

У изобретателя русской полевой казнозарядной пушки Владимира Степановича Барановского есть двоюродный брат, Павел Викторович. Талантами что дяди, Степана Ивановича, что кузена Павел не обладает. Зато неплох в коммерции. А еще, и это мне в нем нравится больше остального, это кристальной честности человек.

Пару лет назад, когда орудийная система брата еще только отстреливала необходимые тысячи залпов на полигоне ГАУ в Ораниенбауме, Павел явился ко мне на прием, и предложил создать в пригороде Петербурга фабрику по выделке унитарных снарядов. Я тогда еще не знал, можно ли ему доверять, поэтому взял время на раздумья. Интересно же мне было, кроме человеческих качеств еще одного Барановского, ответ на один простой вопрос: у этого человека настолько много денег, что он не боится вложиться в дело, не гарантирующее быстрой прибыли? Или он настолько верил в инженерный гений кузена?

Очень скоро стало известно, что особо крупных капиталов у Павла не было. Ни в гражданском правлении, ни в военной службе не отмечен. А вот с двоюродным братом — да. Близок. И конечно, отлично разбирается во всем, что хоть однажды было начерчено Владимиром.

В общем, мы договорились. Только, примерно представляя себе пути развития науки и техники, я решил не ограничиться производством только гильз и трубок взрывателей. Имея отличную сталь с юга России с моих заводов, мы вполне могли освоить и выделку всей пушки целиком. И быть уверенными, что военное ведомство выкупит все нами изготовленное, сколько бы его не было.

Так на Выборской стороне столицы появилась Оружейная фабрика братьев Барановских. О том, что на две трети предприятие принадлежит мне, особо не афишировалось. Начальствовал там Павел, исправно привозил нашу с Наденькой часть прибыли, и я в дела фабрики не вмешивался. Единственное что, порекомендовал выстроить еще один, отдельный цех для опытного производства новейших изделий. Ну и серьезно озаботиться сохранением конструкции новейших разработок Владимира в секрете. А то знаю я, как это сейчас делается! Когда в газетах легко и просто печатают совершенно секретные сведения, а на военные верфи, где строят новейший броненосец, приезжает главный кораблестроитель Британии и бродит там неделями, что-то в своей записной книжке помечая.

Это я снова так издалека начал… Суть же истории вот в чем: Владимир Степанович таки смог рассчитать и вычертить орудие колоссального калибра. Да и с длинной ствола немаленьким. Чудо-пушка, по расчетам, могла закинуть снаряд размером с чемодан, на расстояние не менее двадцати верст. А это по нынешним временам, почти ультимативное оружие!

Четыре опытовых ствола отлили и высверлили на моих южных предприятиях. И по железке привезли на завод, где встал вопрос о лафетах. Пушка — это не только дуло. Это комплекс из ствола, затвора, спускового механизма и надежного лафета с прицельными приспособлениями. Сложная машина, одним словом. К началу лета этого года четыре образца смогли, наконец, собрать полностью. А вот с доставкой на полигон как-то не задалось. В железнодорожный вагон этот монстр не входил, тащить его вокруг столицы с помощью локомобилей долго и дорого. Да и могло привлечь ненужное пока внимание. А наплавной мост через Неву, хоть и позволял вдвое сократить путь, но массу титанического орудия не выдержал бы.

Конечно, справились в конце концов. Создали специальный, восьмиколесный железнодорожный вагон, пушки частично разобрали, и с Божьей помощью доставили-таки в Ораниенбаум. А вот был бы уже сегодня этот, обещанный Струве не позднее чем через четыре года, мост, наши чугунки бы остались без вагонов повышенной грузоподъемности, и громадины бы оказались на полигоне на месяц раньше.

Отметил у себя, что необходимо осведомиться у Георга Старицкого о результатах опытовых стрельб. Сдается мне, что наш Владимир снова сумел удивить господ генералов. Все-таки пятнадцать пудов взрывчатки никого равнодушным не оставляют.

Я же искренне считал эти громадины единственной «таблеткой» от наглости англичан. Когда придется брать штурмом Константинополь, и буде британцы решат вмешаться, у нашей армии будет, чем достойно их встретить. А то помню я, во что превратили на итоговых переговорах наш освободительный поход в Болгарию в той, другой истории…

— Что-то еще?

— Ваш, ваше высокопревосходительство, брат, его превосходительство, генерал-майор Лерхе справлялся о времени вашего прибытия, — многословно доложил чиновник.

— Хорошо, — кивнул я, делая пометку в своих записях о необходимости стакнуться с братом. — Известно что-то о здоровье сына князя Владимира?