Воронье сердце. Отбор по принуждению

Но Бруны и след простыл. To ли ушла раньше, то ли решила, что на ее пятую точку проблем и без моих вывертов хватит. И я ее, в принципе, понимала. Негоже дочери жрицы Филлагории в грязные дела соваться да семью позорить. To ли дело я: мне падать ниже некуда.

— И мы с Эстер, — добавила я, хрипя, — решили помочь ее отыскать.

— Кар-р-р-р! — добавила Эстер.

— Сережку, значит? — улыбнулся Рэнимор.

— Ага, — я закивала.

— Золотую, с ограненным синим опалом?

— С зеленым, — поправила я.

— Ах, ну да, — подхватил Рэнимор. — На свету этот Крушинбэйский опал кажется зеленым, а в тени — синим. Можешь не беспокоиться, Лира. Я нашел эту сережку, подобрал ее и обязательно верну твоей подруге.

— Благодарю вас, — кажется, я раскраснелась еще сильнее, ибо жар выдавил капли пота у крыльев носа, а Шанти заулыбалась еще язвительнее. Пережить бы это позорище! — Тогда я пойду, с вашего позволения.

— Не позволяю, — подытожил Рэнимор.

Сердце застыло, а внутри загудел огромный колокол. Что за вольности? Да кто он вообще такой, чтобы мне претить?!

Стиснула кулаки. Держи себя в руках, Лира Крэтчен. Рэнимор — наследный принц. Ты — никто. Захочет — заставит тебя остаться, захочет — выгонит с отбора в два счета, да имя твое очернит так, что не отмоешься. Может и более изощренный приказ выдумать, хватило бы фантазии. Главное, не бойся, а коли испугалась — страх не показывай.

— Хорошо, — пролепетали губы. — Так что я должна сделать? Станцевать для вашей спутницы?

— Нет, — как ни странно, в этот раз Рэнимор не стал поднимать меня на смех. — Я должен кое-что показать тебе. Шанти уже это видела, и ты должна тоже.

— Это страшнее, чем Лусьена Трагго без косметики? — выпалила я не к месту.

— Может, и страшнее, — серьезно ответил Рэнимор. — Для кого как. Рано или поздно ты все равно узнаешь об этом. Лучше рано.

Кивнув, я отпустила Эстер. С громким карканьем она унеслась в голубые небеса. Когда ее силуэт скрылся из виду, я снова почувствовала себя лишенной чего-то важного. Чего-то, в чем я нуждалась именно сейчас. И пусть в голосе Рэнимора не слышалось угрозы, да и Шанти перестала гаденько ухмыляться, дурное предчувствие все еще давило на плечи. Будто цепи, на которых ведут пленных к эшафоту.

Мы втроем прошли через черный ход и спустились в подвал по широкой бетонной лестнице. Долго бродили по мрачным одинаковым коридорам, прошитым каменной подземной прохладой. Кидались в объятия одинаковых перекрестков, сворачивали в одинаковые повороты… В конце концов серая дорога привела нас к высокой двери, отделанной янтарем. Три увесистых замка сдерживали ее тяжелые створки.

— Ах, Рэнимор! — мой голос эхом разнесся по подземным коридорам. — Ах, подлец некоронованный! В темницу меня засадить решил? Не в свободной Аэрии, так во дворце?

Шанти засмеялась: звонко и иглисто, и меня едва не вывернуло на ее хорошенькие туфельки.

— Не угадала, — холодно отрезал Рэнимор.

— А что же там? — я пожала плечами. — Пыточная камера?

— Там — то, за счет чего Аэрия еще держится, — неожиданно встряла Шанти.

— Дай мне руку, — Рэнимор взглянул на меня. В сером полумраке подвала его глаза казались совсем темными.

Я подчинилась. И, едва его кожа коснулась моей, мурашки поползли от запястья к плечу. Он заметил это, точно заметил! И, кажется, в эту секунду мне постучали со дна.

Рэнимор поднес мою ладонь к месту, где створки двери смыкались.

— Чувствуешь что-нибудь?

Из щели едва сквозил холодноватый ветер. Так бывает в подвальных помещениях. Особенно если вентиляция хорошо работает.

— Нет, — призналась я.

— Постарайся, Лира, — проговорил Рэнимор почти умоляюще.

— Сквозняк небольшой.

— Это — врата магического источника, — пояснил Рэнимор угрюмо.

— Того самого, который Аэрия узурпировала? — я едва не подпрыгнула.

— Вынужденная мера, — голос Рэнимора понизился. — Мы сдерживаем мор, чтобы спасти наш народ. Возможно, последних людей на Эглероне.

— Но мор — это… — мой язык заплетался. Я впервые запуталась в собственных убеждениях, как муха в липкой паутине. Слишком уж во многое заставил меня бездумно поверить Олаф. Он всегда говорил так убедительно, что я вторила бы ему, даже если бы он утверждал, что небо — желтое! Какие из его слов правдивы? Как теперь разобраться, где истина, а где морок?

— У тебя будет время подумать, — успокоил меня Рэнимор. Сильная ладонь легла на мое плечо, и долгожданное чувство безопасности наконец накрыло с головой. До безумия захотелось вжаться в его грудь, и от внезапного желания стало страшно и сладко. — Сейчас я должен рассказать лишь о том, какой ценой нам дается защита Аэрии. Что принесли в жертву мои родители ради того, чтобы сохранить жизнь на Эглероне, и что придется отдать будущей королеве во имя народа.

Глава 51

Дрожь мелкими градинами прокралась по плечам, накрыв все тело. В запахе спертого воздуха и пыли прорезались металлические нотки.

— Неужели эта цена так высока? — промямлила я, стараясь обуздать страх.

— Король и королева становятся столбами, на которых держится небо Аэрии, — прошептала Шанти.

— Столбами?! — удивилась я. — Что-то королева Инесса не похожа на гору соли.