Воронья шпора

– Да, лорд Гастингс, я тоже слышал об этом, – проговорил Эдуард, бросив косой взгляд на Ричарда. – Мой брат поддался тлетворному влиянию Уорика, это действительно так. Я не уверен в нем, однако полагаю, что зов крови возобладает над узами брака… Так что посмотрим, куда он повернет.

Монарх взмахнул руками, как бы отгоняя неприятные мысли:

– Тогда дальше мой путь будет таким: к Ньюарку, раз они там собрались. Нас ждет дневной переход на север, так? Я не оставлю за своей спиной шесть тысяч человек, готовых соединиться с Монтегю, когда тот, наконец, наберется храбрости и оставит свой замок у Понтефракта. Нет, это прекрасно послужит моим целям – и даст мне возможность соединить своих людей в роты. Совместное участие в бою превосходно сплачивает солдат, Гастингс. Быть может, мне приходилось слишком много сражаться, однако я еще не закончил свою боевую карьеру. Скажите своим людям, чтобы были готовы выступить перед рассветом. Я встречусь с оксфордскими псами и вобью зубы этих изменников им в глотки. И после этого не остановлюсь, пока не завершу свое дело.

Лорды и капитаны Эдуарда приветствовали его криками и звоном оружия, когда он появился перед ними незадолго до рассвета в полном доспехе и с ясной головой. Король уже ждал, и они бросились будить своих людей, тычками сгонять их в строй. Времени на полный завтрак уже не оставалось, так что они попили воды и получили мясные пироги, проходя мимо телег с походными кухнями.

Боевой конь Эдуарда фыркал и рыл землю копытом, уловив настроение сидевшего на нем человека. Его нетерпение передалось все остальным, и люди отправились в путь быстрым шагом, заставившим их вспотеть уже после первых двух миль. Однако дорога была хорошей, и на пути то и дело попадались ручьи, из которых можно было напиться холодной воды. Ньюарк располагался примерно в двадцати милях от их стана, однако на внешнюю линию дозорных Оксфорда они наткнулись задолго до полудня, заставив их помчаться к своим с вестью о приближении Эдуарда, который после этого приказал умерить шаг, давая возможность капитанам перестроить колонну для боя в более широкие шеренги. Сотню фламандцев с пищалями он выставил в передние ряды, чтобы посмотреть, что они могут учинить со своими тяжелыми орудиями, которые приходилось нести на плечах. Ему уже приходилось видеть подобные штуковины, однако они как будто производили больше шума и дыма, чем наносили ущерба противнику.

Их встретило разочарование. Когда солнце перевалило за полдень, фузилеры пожали плечами и загасили свои курящиеся фитили. Перед ними уходил на юг след, оставленный прошедшими здесь тысячами людей.

След всегда остается за прошедшим войском – оборванные шнурки и ремешки от обуви и доспехов, пуговицы, выброшенные объедки, сломанные жерди и насквозь проржавевшее оружие. Эдуард был разочарован, хотя его люди явно остались довольны тем, что им не пришлось сражаться. Брат его также находился в прекрасном настроении, и когда король поинтересовался причиной этого, Ричард рассмеялся:

– Они не хотят сражаться с тобой, брат! Неужели ты еще не понял этого? Сперва Монтегю укрылся за своими стенами, теперь Оксфорд и его капитаны побежали к мамашам под юбки, едва завидев армию своего короля… Твоя репутация шествует перед нами десятком тысяч латников. Ты вселяешь ужас в наших врагов.

– А ты как думал! – повеселел Эдуард.

Забыв о желании нанести врагу первый удар после своего возвращения, он без возражений принял тот факт, что враг в ужасе бежит перед ним и что подобный исход, возможно, даже в большей степени поселит панику в рядах врага.

– Становимся здесь лагерем, – объявил король, обратившись к Энтони Вудвиллу, когда рослый рыцарь тяжело спрыгнул возле него с коня. – Только разошлите пошире дозорных. Я не хочу, чтобы нас застал врасплох какой-нибудь негодяй. Удостоверьтесь в том, что мы своевременно заметим вражеских лазутчиков.

Лорд Риверс поклонился и отправился выполнять распоряжения. Шурин короля улыбался: приятно было видеть Эдуарда вновь энергичным, таким не похожим на того человека, каким он выглядел все прошедшее долгие и тусклые месяцы перед этим. Это ощущали буквально все. Видит Бог, его армия действительно слишком мала, однако лучше идти вперед, чем сидеть на месте. Несколько часов ушло на ожидание отставших маркитантов. И хотя до конца дня было еще далеко, Эдуард приказал отдыхать и приводить в порядок снаряжение. Весенний вечер уйдет на уход за оружием и разминку с ним, а также на потребление изрядного количества провианта, необходимого для того, чтобы здоровые мужчины могли совершать длинные переходы и потом сражаться. Охочие люди разошлись по окрестным лесам, другие отправились красть или покупать скот. Все еще усмехаясь, Риверс стреножил коня старыми поводьями, после чего снял с его спины седло и дорожные сумы. Он помнил, каким ожиревшим и пьяным бывал король Эдуард. И то, что этот огромный коршун вернулся к ним подтянутым и свирепым, было огромным счастьем для всех.