Вороний остров

Смена личности

Она ехала домой в такси, когда Тиллман позвонил ей на мобильный. За день до этого он дал ей номер своего нового предоплаченного телефона, и он моментально отложился в ее тренированной памяти. Она прекрасно знала, что он никогда не позвонит без причины.

Она приняла звонок со словами:

– Сейчас два часа ночи!

– Знаю, но нам нужно кое-что обсудить.

– В два часа ночи?

– У нас могут быть проблемы.

– И это не может подождать до утра?

– Речь идет о Трэвисе.

У нее перехватило дыхание:

– Что с ним?

– И Акселя это тоже касается.

Она постаралась сохранить самообладание:

– Я слушаю!

– Может, нам лучше встретиться?

Значит, проблема действительно серьезная. Она стала лихорадочно выбирать место такой встречи.

Она не хотела, чтобы Тиллман приходил к ней домой. Она всячески избегала любых ситуаций, когда их могли бы видеть вместе, особенно сейчас. Слишком многого стоила ей ее новая работа. Ей меньше всего хотелось, чтобы кто-то обсуждал ее решения и предпочтения, пока она окончательно не освоилась в своей должности. Она сказала:

– Я думала, что все вопросы решены.

– Я сразу предупреждал, что легко нам из этой истории не выбраться, – Тиллман был на взводе. Она поняла это по его голосу. – А сейчас я узнаю, что Трэвиса допустили до пересмотра нераскрытых дел. Неужели не ясно, насколько это глупо и опрометчиво?

– Дело Луизы Мэйсон давно умерло и похоронено.

– Помяни мое слово, раз Трэвис снова в полиции Нью-Йорка, он возьмет след.

– Я проверила все старые дела, которые ему всучили, и там ловить нечего.

– Да ты просто не врубаешься. Трэвис не идиот. Он умный и упертый мужик. И еще он отличный коп! А вы только что взяли и предоставили ему доступ к системе. – Она услышала панику в его голосе. – Я еще раньше говорил, что добром это не кончится. Из-за того, что Аксель сотворил в тот вечер, нам пришлось что-то экстренно придумывать, а теперь угроза вполне реальна. Пойми, Аксель – большая проблема. Он всегда был проблемой.

Она закрыла глаза. Она знала, что этот день наступит, вспомнила, как Тиллман предупредил ее о неизбежном в последний раз, когда они встречались, когда сидели вместе на скамейке в конце 15-го пирса. И хотя тогда она просила об отсрочке и Тиллман выполнил ее просьбу, она знала, что следующей отсрочки быть не может.

Когда она снова открыла глаза, то в окне такси мельком увидела свое отражение. Очерк лица с прижатым к уху телефоном, лишенный цвета, за исключением отсвета копны волос. «Я – словно призрак, – подумала она. – Бесприютный, неприкаянный…»