Вороны Чернобога

— Добрый… — буркнул он, гадая, будут ли они так и далее с ним разговаривать — стоя, а значит, сверху вниз. Всего несколько секунд обдумывания этой мысли — и он вскипел. Правда, пока ещё внешне его злость не вылезла.

Знакомец сел рядом, а двое других алконостов присели перед ними на корточки. И ворон незаметно для них расслабился.

— Может, ты не помнишь меня, Данияр, — лучезарно улыбаясь, сказал знакомец. — Мы как–то встречались — когда был жив Всеволод. — Меня зовут Степан.

— Михаил, — с корточек кивнул второй.

— Артём, — представился третий.

— И? — хмуро спросил Данияр. — С чем пожаловали?

Он уже сообразил, с чем. И от этого в мозгах сразу прояснело. Насторожённый, он был снова готов к драке.

Степан, который выглядел старше всех, как будто почувствовал его настроение. Он миролюбиво поднял руки, словно заранее успокаивая, а потом вполголоса сказал:

— Нам очень жаль, что Всеволод погиб.

Данияр кивнул, потому что алконост сделал паузу, и вроде как надо было её заполнить. И ещё более напряжённо вслушался в следующие слова, сказанные всё так же миролюбиво, но для него, насторожённого, отчётливо вкрадчиво:

— У наших старших предложение. Мы слышали, что Мрак пропал. Его нет в городе. (Сердце Данияра ухнуло в пропасти, и он стал ощущать рукоять ножа в поножах так, словно оружие прижималось к голой коже.) Мы предполагаем, что упыри добрались и до него. Данияр, как ворон, ты остался в полном одиночестве. Переходи под наше крыло. Мы поможем тебе с поиском упырей, а тебе легче будет добывать информацию.

Алконост умолчал о Меченой, но Данияр сразу понял, что главной целью парламентёров была именно она. «Поможем с поиском»? На кой им ворон, рыщущий по ночному городу, если они сами в темноте не видят?

— Макс оклемался? — равнодушно спросил он.

— Да, и мы очень благодарны тебе за его спасение, — торопливо сказал Степан. — Если бы не ты, ему бы не жить — с его слов.

Данияр опустил глаза: Степан, судя по всему, не верит, что той ночью всё было так плохо. Но эти слова, намёк на похвальбу ворона, что он справился там, где оплошал алконост, Данияр ещё мог пережить.

— В качестве кого?

— Перейти к нам? — уточнил Степан, с облегчением воспринимая переход к основной теме беседы. — Ты будешь делать всё то же, что и сейчас. То есть останешься боевиком. Как знать, может, в будущем в нашем городе ещё появятся вороны.

— Нет, — сказал Данияр, откидываясь на спинку скамьи и складывая руки на груди — жест, которому научил Мрак. Жест, который не давал алконостам обволочь объект мягкой эмпатией и заставить сделать то, что им надо. Тот же морок, но мягче, в общем.

— Данияр, — ещё миролюбивей воззвал к нему Степан, — мы ведь пока только поговорить. Мы предлагаем пока подумать. Не отказывайся сразу. Мы не уговариваем, а просто объясняем, как тебе легче будет. Представь себе ситуацию, когда надо будет идти одному на упырей, а ты не сможешь нас позвать.

Ворон в изумлении вскинул брови.

— Степан, это ты мне сейчас говоришь, что алконосты так обожрались, что своих обязанностей по городу выполнять не могут?!

— Что ты, что ты! — пошёл на попятный Степан и только открыл рот, как Данияр, удивляясь самому себе, неожиданно речистому, добавил:

— Или это вы сами упырей подняли–то?

Сидевшие на корточках немедленно вскочили и угрожающе нависли над ним. Ворон ухмыльнулся. Короткий взгляд между ними — он заметил, что Меченая выходит из ТЦ под руку со своей бабушкой. А потому лениво потянулся, перетаскивая всё внимание обозлённых алконостов на себя. Благо Степан смотрел на него со злостью и не собирался смотреть куда бы то ни было ещё.

— Степан!.. — перебил он возмущённого алконоста. — Я сам по себе и ни к кому не хочу присоединяться. Надо будет — позову на подмогу. Уж кто — кто, а ведь алконосты не откажут в помощи, не так ли?

Они все уставились на него разгневанно, и ворон уже мысленно ухмыльнулся, стараясь не скашиваться на уходящих женщин. Ишь… Алконосты разозлились не потому, что он не пожелал стать своим, а потому что в очередной раз их заподозрили в качествах, не подходящих для таких, как они.

Вообще, как понимал Данияр, разговор выходил тяжёлым. Алконосты алчно жаждали Меченой: её дар — огромная редкость. Ворон — желал отомстить за своих и очистить город от нежити. Если для алконостов Меченая — экзотическая фигура, и, возможно, они даже пока не знают, как её использовать, то для него девушка — возможность помочь людям. Он вдруг резко вспомнил лица Всеволода и Мрака, и внутренности скрутило сильной судорогой от напряга. Он знал, что накручивает себя, мысленно представляя алконостов крохоборами и никчёмными, но ничего с собой поделать не мог. Они сделали многое для города, но сейчас… Он по–волчьи оскалился и процедил сквозь зубы:

— Хорош болтать. Всё равно ничего не добьётесь.