Воровка чар

Краем глаза я уловила размытое движение, чуть шевельнулись ветви, осыпались на землю листья. Что-то большое и темное накрыло парней, подмяв под себя вместе с лошадьми.

Кто-то пронзительно закричал. Кажется, я. Облачко встала на дыбы, я свалилась на землю и откатилась в сторону. Туша с хриплым воем прыгнула вперед. Но у моей лошадки с мозгами и с инстинктами было все в порядке. Скакнув в сторону, она громко заржала и бросилась вдоль оврага, только в листве мелькнул светлый хвост.

Маленькие красные, как угольки глазки, наполненные голодным огнем, уставились на меня. Разглядывая добычу от сбитых сапог до растрепавшихся волос. Он смотрел на меня и давал разглядеть себя, всего секунду, но этого хватило… Вытянутое гибкое тело, покрытое черной шерстью, передние лапы с загнутыми когтями короче задних, полная пасть острых зубов, боковой клык справа намного крупнее остальных, и казалось того и гляди проткнет губу. Послышался тихий шуршащий звук, словно трясли сломанную трещотку, которой часто гоняют галок с полей. За спиной зверя медленно поднимался чешуйчатый, похожий на змеиный, хвост, заканчивающийся костяной погремушкой. Помесь гигантской крысы с рептилией.

«Тах-тах», — качнулся хвост. Словно отсчитывая время. — «Тах-тах».

Хищник застыл в обманчивой неподвижности. Шевельнусь, и бросится, а его зубы не только остры, но и ядовиты. Я смотрела на тварь, она на меня. Мы умудрились забрести к хвангуру. Или как его еще называли — ловцу магов.Я видела изображение в бабушкиной книге, да-да именно в той с рецептами. Из костей зверя готовится немало зелий и настоек, а стоит скелет этой твари, дороже наших Солодков вместе с домами, землей, скотиной и людьми.

Но разве может старая затертая картина передать блеск чешуи и хищное напряжение мышц. Передать терпкий звериный запах и смрад старой крови? разве может картинка дать почувствовать, что такое длинные загнутые когти в шаге от тебя? Нет. Не может. Как и не могут сухие строки описать то, что я видела перед собой в эту минуту.

Большую часть жизни ловец спит на дереве. Разбудить его способна сила мага. Всех, кто обладает магическим резервом, хвангур считает законной добычей, отсюда и прозвище. Травницам он не опасен, но тварь, что стояла напротив либо об этом не подозревала, либо видела силу, которую не ощущала я. Бежать бесполезно, зверь — это не человек, догонит в два счета.

Последние отпущенные секунды истекали, просачивались, как вода из старой рассохшейся кадушки, и исчезали, впитываясь в землю. Миг до атаки — это целая вечность.

Зверь пошевелил черным носом.

Мне нечего противопоставить ловцу, колдовать не умею, клинок, которым можно было перед смертью потыкать в зверя, остался, приторочен к седлу и «убежал» вместе с Облачком.

Змеевидный хвост поднялся и замер. Лесной овраг окутала тишина. И зверь ринулся вперед, оттолкнулся от земли лапами…

Я тонко пискнула.

…и разноцветная сфера с разгону врезалась в бок и отбросила зверя.

— Айка, уходи! — закричал Рион.

Я с удивлением поняла, что все еще стою на четвереньках. Слава Эолу, маг жив, может, и Михею повезло. Поцарапанный и шатающийся чаровник тряхнул головой и вытащил клинок. За его спиной тревожно заржал чей-то конь.

Хвангур поднимался. Заклинание, пробивающее стены, не нанесло ему видимого вреда. Ловец зарычал и снова прыгнул. Просто так с места, словно травяная лягушка, внезапно обзаведшаяся зубами и полюбившая вкус крови. Длинное тело вытянулось в красивом невероятном для такой туши прыжке.

Мы с Рионом отскочили в разные стороны. Зверь мягко, словно кот, приземлился мордой к магу. Не задумываясь, что и зачем делаю, я пнула тварь по задней лапе. Добилась несомненного успеха. Ловец понял, что жертвы не собираются прилично дожидаться своей очереди на съедение, и отступил назад, чтобы держать в поле зрения обоих.

Рион дернул клинком, будто отмахиваясь от комаров. А хвангур атаковал. Опять меня! И за что такая честь?

Я бросилась к ближайшему дереву, ища укрытия, и мысленно желая зверю разбить обо что-нибудь голову. Не успела, запнулась о корягу, «удачно» растянувшись на хвое перед деревом. Удар лапой вместо головы пришелся на древесный ствол. Когти прошлись по коре, оставляя глубокие борозды. Я перекатилась, вскочила и рванула в противоположную сторону. Хвангур взревел и бросился следом, хвост зверя затрясся, издавая шуршащий треск.

И этот треск приближался. Хвоя проминалась под ногами, инстинктивно я старалась держаться поближе к деревьям, хотя понимала, что стволы не спасут меня от хвангура. Ветки то и дело хлестали по лицу, плечам, рукам.Крик давно сменился хрипом, я бежала, понимая, что не успею. Понимая, что ловец слишком близко, по едва ощутимому колебанию воздуха за спиной, по тому, как болезненно сжимается живот в предчувствии когтистого удара…

Но вместо атаки за спиной раздался пронзительный визг, полный боли и негодования. И я обернулась. Не могла не обернутся, потому что кричал не человек.