Ворожба. Белая горячка. В очарованном лесу. Пёс

Но все же кое-какие зацепки есть. Например, Буало в детстве (раньше, чем это сделал я) открыл для себя книги о Шерлоке Холмсе, Рультабийле и Арсене Люпене — это было важнейшее событие в его жизни. Существуют на свете книги, которые, выйдя в свет, несут своим первым читателям некий избыток смысла. Сомневаюсь, чтобы теперешние дети, если они вообще читают про Люпена, испытывали такое же потрясение, как мы. Буало был поражен. Тогда же состоялось и еще одно, пожалуй, более волнующее событие: на экранах появились первые фильмы ужасов. Буало смотрел в кино «Фантомаса», «Улыбающуюся Маску», «Жюдекс». Ему было лет десять — возраст, когда приходит призвание, — и начиная с этого времени биография и подлинная жизнь Буало идут врозь. Меня интересует только история его жизни. Он поклялся себе тоже стать сочинителем удивительных историй — и сдержал обещание. Зарабатывая на жизнь самыми разнообразными и причудливыми способами, он пишет рассказы и сказки в серии «Чтение всех» и «Рик и Рак», а затем переходит и к романам. Удачной оказалась третья попытка: в 1938 году за «Отдых Вакха» Буало получает Гран-При Приключенческого романа, в то время считавшуюся чем-то вроде Гонкуровской премии для детективов. И вот Пьер Буало уже известный писатель, один из лучших детективных авторов. Однако от удовлетворения он был далек: он ощущал некое беспокойство, желание достичь чего-то большего. Просто сочинять детективные истории — это тупиковый путь; ему приходит в голову мысль попытаться раздвинуть тесные рамки этого литературного жанра.

По счастливой случайности те же проблемы занимали тогда и мое воображение. Я, кстати, уже довольно ясно представлял себе, как преодолеть имеющиеся трудности, но в одиночку ни Буало, ни я справиться бы с ними не сумели. Вдвоем же работать оказалось легче — диалог, начатый в 1948 году, длится и по сей день.

Люди часто заблуждаются, думая, что соавторство есть механическое соединение двух творческих почерков, двух индивидуальных сочинительских концепций. Мы захотели расширить границы детектива, вдохнуть в него жизнь — ведь именно жизненности ему и не хватало! Другими словами, детективный роман должен был прежде всего превратиться в роман обыкновенный — с настоящими персонажами, настоящими драматическими ситуациями, своим ритмом и настроением и собственным, легко узнаваемым стилем.

И мы объединили усилия на всех уровнях создания книги, при этом нисколько не пренебрегая оригинальностью собственного мироощущения и образа мыслей. Так не бывает, скажете вы. Напротив! Ежедневно так сотрудничают сценарист и режиссер. Наша работа отличается только тем, что по ходу дела мы вынуждены постоянно меняться ролями.

С чего же начинает Буало? Он придумывает тему, требующую дальнейшей разработки. Благодаря особому складу ума у Буало получаются совершенно неординарные истории: его не интересует обыденная жизнь, его притягивает действительность «сверхобыденная». Но «сверхобыденное» не значит «невероятное», скорее, для Буало это болезнь навязчивых впечатлений. Например, в романе «Та, которой не стало» погибает жена Равинеля. Герой уверен в ее «несуществовании», так как утопил ее собственными руками. И тем не менее она вдруг начинает подавать признаки жизни! Она жива — и одновременно мертва. И тут начинаются нарушения логики, которые необходимо подать как вмешательство сверхъестественных сил. Ведь нарушение логики — всего лишь свидетельство неправильного хода рассуждений, собственно же «литературность» в том, чтобы персонажи книги вдруг почувствовали, как в их привычный мирок вторгается нечто потустороннее. Однако здравая логика все-таки обязана восторжествовать. Важно, чтобы она не торжествовала слишком рано, чтобы сюжетная подоплека не становилась слишком очевидной, а персонажи — слишком схематичными. Идея книги — уже объяснение, и следует о ней забыть, чтобы нащупать заключенные в сюжете зародыши подлинных драматических ситуаций. И мы с Буало вместе проходим длинный путь к постижению частичек той человеческой сущности, которая кроется за каждой уликой. Существуют ли камни преткновения? Конечно! Но на свете нет ничего более увлекательного и плодотворного, чем такая исследовательская работа, ибо с каждым днем мы все яснее представляем себе законы, по которым пишется любое литературное произведение, будь то мелодрама или детектив. Так и приобретается Мастерство.