Ворожей Горин – Посмертный вестник

На этой неделе они виделись ежедневно. Но вот настала суббота, а Голос не появился. Кирилл промучился сутки в неведении и нарастающей ломке. Нагрянуло воскресенье, но и тогда Кирилл остался невостребованным. Он даже не знал наверняка, чего боится больше — того, что больше не ощутит «поцелуй», или же того, что не увидит Ее. Эти две зависимости в равной степени подчинили себе Бражникова. «Поцелуй» дарил ему чувство эйфории, с которым ничто не могло в этом мире сравниться. Мир после «Вампирского поцелуя» преображался, приобретал краски и дарил бесконечное ощущение тепла и блаженства. Кирилл впервые в своей жизни был счастлив. И счастье это ему дарила именно Она. Он уже не хотел жить без Нее, без ее ласк, без ее губ… Если бы он мог, то растворился бы в этом состоянии без остатка, не раздумывая. Единственное, что его останавливало — Ее зависимость от него. Каждая новая их встреча давалась Ей все с большим трудом, Она еле сдерживалась, чтобы не осушить его полностью. О, как же Она была голодна, как же жаждала его, Кирилла, крови. По большому счету, Ее порывы останавливал лишь Голос. Она тоже его слышала, и тоже, как и Кирилл, подчинялась ему.

Первую половину воскресного дня Кирилл провел в мучительной ломке, а во вторую принял для себя окончательное решение — если Голос призовет его вновь, он попросит у Нее избавления. Он отдаст Ей свою жизнь и будет счастлив накормить ее в последний раз.

Ближе к вечеру он уже был готов бежать на улицу и искать Ее в каждом подвале их района. Он не знал, где пройдет их очередная встреча и будет ли она вообще. Все предыдущие разы они встречались либо на заброшенных стройках, либо в пустующих подвалах их спального района. Кроме того, из-за сильнейшей эйфории, неизменного спутника каждой такой встречи, Кирилл не всегда помнил точный адрес рандеву. Домой он возвращался окрыленный, под сильнейшим «кайфом», который не мешал ему выглядеть и двигаться вполне себе естественно. Этот кайф был чем-то средним между всеобъемлющим и всепоглощающим чувством любви и легким опьянением, от которого лишь слегка кружится голова в завершающей стадии «прихода».

Лишь однажды это был конкретный адрес с номером дома, этажом и квартирой. Туда, собственно, Кирилл и направился, когда уже не было сил терпеть эту пытку неизвестностью. Кто знает, может, теперь та пустующая однушка возле парка — ее личное убежище?