Ворожей Горин – Посмертный вестник

— Так, вы успокоились, гражданин? — на меня строго смотрела какая-то женщина в оранжевом жилете. Должно быть, на шум дебоша, который я устроил в вагоне, требуя открыть двери прямо на эстакаде, где застрял трамвай, вышла вагоновожатая. Вышла и, судя по всему, не справилась с буйным пассажиром. Женщине пришлось привлекать общественность. Затравленным взглядом я огляделся и понял, что общественниками оказались давешний здоровяк в грубой заводской робе, так лихо вернувший меня к реальности своей оплеухой, и какой-то худой гражданин в круглых очках и белой футболке. Оба смотрели на меня с опаской. У худого была рассечена губа, у здоровяка надорван рукав в области плеча. Сам же я начал отчетливо ощущать, как заплывает мой левый глаз. — Наркоман какой-то… — озвучила свой вердикт водитель трамвая. — Я уже вызвала наряд. Придержите его до остановки, граждане. Минут через пять подъедем.

Пять минут⁈ Вы в своем уме? Ладно, что ни делается, все к лучшему. Очень даже вовремя меня этот здоровяк огрел. Большое вам гранд мерси, как говорится. Без вас я так и не сообразил бы, как действовать, и бегал бы по вагону в тщетных призывах открыть мне двери. Видимо, именно этим я и занимался, пока был в шоковом состоянии, за что, собственно, и был причислен к «наркоманам» и скручен бдительными пассажирами. Ну, ничего, это мы сейчас исправим. Именно об этом мне постоянно и твердил отец Евгений — сперва нужно думать, а только после действовать.

Легкое головокружение… я зажмурился на секунду, буквально на мгновение покинул свое тело и коснулся сперва разума очкарика, а затем и здоровяка. Вернувшись в тело и запустив привычный ход времени, я стал свидетелем вполне себе занятной картины. Оба мужчины как по команде разжали свои руки и меня отпустили.

— Эй, я же говорила придержать… — начала возмущаться вагоновожатая, даже не успев вернуться за пульт управления трамваем. Где-то позади начал истошно звенеть звонок следующего трамвая (очевидно, наш вагон уже задерживал движение на линии). Люди в салоне начали возмущаться, поднялся ропот — всем не терпелось выйти из душного вагона и окунуться в прохладные недра подземки, все спешили по домам после тяжелого рабочего дня. Ничего, потерпят еще с минуту. Очкарик, что меня удерживал, развел руки в стороны

— Граждане, спокойно! У нас нештатная ситуация. Скоро поедем.