Восемь мстительных богов

Он пытался понять убийцу. Черный шар лежал на зеленом сукне. Но явно был биток, который с силой толкнул этот черный шар. Он ударил красный – Зуева, и тот «упал в лузу». Такая получается комбинация. Но кто биток?

И Снегин поехал к судмедэксперту, который писал заключение о причинах смерти Егора Всеволодовича Зуева. Проводилась масса всяческих экспертиз, но все они были сведены в три емких абзаца, которые писал один человек. Вот его‑то и хотел видеть Снегин.

Эксперт оказался пожилым дядечкой, который долго не мог взять в толк, чего от него хотят.

– Зуев, – пытался втолковать ему Снегин. – Вы недавно делали заключение. Причина смерти: рефлекторная остановка сердца. Случай‑то неординарный. Вы должны это вспомнить.

– Вы чем‑то недовольны, юноша? – И дядечка воинственно поправил очки. Толстенные стекла делали глаза эксперта какими‑то нереальными. Марсианскими.

«Чего он в них видит‑то, в этих очках?» – невольно подумал Снегин и затосковал.

– Я всем доволен, – буркнул он. – Просто у меня вопрос. Предполагаемый убийца оглушил кулаком подставное лицо, на которое решил свалить преступление. Вот я и спрашиваю: такое возможно?

– Кулаком? Оглушить? Чтобы человек сознание потерял? Ну‑ка, ну‑ка… Зуев, говорите… – И дядечка полез в комп.

Снегин терпеливо ждал. Пенсы эти как черепахи. Да еще очки. И вдруг эксперт сказал:

– Да, это интересно. Причина смерти действительно остановка сердца. Рефлекторная. Наступившая в результате ударов, нанесенных…

– Изолированным тупым предметом. Это я знаю, – нетерпеливо перебил эксперта Снегин. – Я про предмет хотел узнать. Про кулак то есть. Это был просто кулак? Или…

– Скорее или. Я же не видел голову, о которой вы упомянули.

– Она на человеке потому что. Живая, то есть голова. И уже небось зажила. Но лупанули по ней так, что человек отключился.

– И характер гематом на теле потерпевшего об этом говорит. Цвет, размер… Удары были с отягощением.

– То есть? – аж подался вперед Снегин. Вот оно!

– Рискну предположить: свинчатка. Она же «штоф», «припас». Вы знаете, что это такое, юноша? В моем подростковом возрасте, когда шли уличные бои между шпаной за сферы, так сказать, влияния, вещь неоценимая, – поцокал языком дядечка. – Самодельное оружие уличных бойцов. Если убийца, которого вы ищете, что‑то зажал в кулаке, чтобы усилить удар, то это был не кастет. А именно «припас». Отягощение. Не сказать чтобы очень уж большое. О чем опять‑таки говорит характер гематом на теле потерпевшего.

Дядечка заговорил азартно, марсианские глаза за толстыми стеклами очков воинственно сверкали. Читай: мы родом из СССР. Сходились стенка на стенку, а в руках у нас были самодельные кастеты. И свинчатка. Снегин понял, как ему повезло, что на пенса нарвался.

– Чего ж вы не отразили это в заключении? – попенял он.

– А доказательства? Следов свинца не обнаружено. Били‑то через одежду. Да и на одежде – ничего. Никаких следов тяжелых металлов. Голову подставного лица, о котором вы упомянули, молодой человек, я не обследовал.

– Да теперь уж поздно, – вздохнул Снегин. – А вы уверены, что была свинчатка?

– Увы, – развел руками дядечка. – Недоказуемо. А если ваш убийца был двухметровым громилой? Всякое случается. И нечеловеческая сила у отдельных особей мужского пола тоже.

– Не обнаружено… – эхом откликнулся Снегин. – Блин!

– Там еще одна вещь прорисовывается.

– Шрамы на ноге?

– А вы любопытный молодой человек, – с удивлением посмотрел на него эксперт. – Думающий.

– За шрамы что можете сказать?

– Потерпевший недавно перенес операцию. В средней трети левой голени на внутренней ее поверхности имеется именно послеоперационный рубец. Варикозное расширение вен. Со здоровьем у гражданина Зуева были проблемы. Там в анамнезе целый букет. Я изучал его медкарту из детской поликлиники. Мать страдала пиелонефритом и на сроке шестнадцать недель перенесла отит. Ваш Зуев родился с физиологической незрелостью, но выписан здоровым, в родильном отделении его выходили. И мальчик до года почти не болел. Но потом сказалось. Уже в зрелом возрасте. Венозный застой и необходимость операции.

– Он же был маленьким и тощим! – вырвалось у Снегина. – А вены выпирают у толстяков.

– Наследственность, – пожал плечами судмедэксперт. – Проблемы с сердцем, нарушение кровообращения. Там много чего. Драка ему уж точно была противопоказана. После такой операции необходим длительный период реабилитации.

– То есть убийца был в курсе проблем со здоровьем у Егора Всеволодовича?

– А вот этого я не знаю, – пожал плечами дядечка. – Но били удивительно точно. Словно зная, куда надо. Прицельно, я бы сказал.

– И свинчатка… Вот он, биток под свояка!

– Не понял? – удивленно посмотрел на него судмедэксперт.

– Я говорю: спасибо! Деталь, которой мне не хватало!

Картинка в голове у Снегина начинала складываться. Теперь ему надо было побеседовать по душам с Ренатом Абашевым. Ну, тут просто. Антонову только позвонить. Вчера они договорились: на связи.

– Ты держи меня в курсе, – сказал уже у лифта Антонов. – Как‑никак, тут замешана моя жена.

– Мне Абашева придется допросить.

– А это в любое время. Позвони – организую.