Восхитительный

— После того, как я поговорила с матерью, был уже поздний вечер. Пора было ложиться спать. Я знала, что Джошуа придет ко мне в комнату снова. Поэтому я попросилась переночевать у подруги, но мама отказала мне. Я собрала сумку, взяла сотню баксов, которую прятала в своем шкафу с вещами и вылезла в окно.

— Милостивый Боже. Куда ты пошла?

— Сначала домой к подруге, но, когда среди ночи позвонила моя мама, разыскивая меня, и сказала, что я убежала из дома, родители моей подруги отвезли меня домой, и велели не возвращаться к ним. Мой приемный отец уже пригрозил им уголовной и административной ответственностью. Он был известным юристом в своих кругах. Я вернулась домой в ту ночь. Мама посадила меня под домашний арест и отправила к себе в комнату. Единственным плюсом было то, что никто не спал, и Джошуа не смог бы пробраться ко мне в спальню. На следующий день, вместо похода в школу, я снова убежала. На этот раз я доехала до Голливуда.

Люка накрыл ужас:

— Ты была знакома там с кем-то?

Она покачала головой.

— Голливуд находился всего в паре десятков миль от дома, но мне казалось, что нас разделяет целый мир.

Пятнадцатилетняя девочка в Голливуде? Одна? Она могла стать жертвой нападения, и была неспособна прокормить себя. Люк даже не хотел думать о том, как она питалась и нашла ли крышу над головой.

— Ты искала работу, — догадался он.

— В заведения общепита меня бы не взяли, пока мне не исполнилось бы шестнадцать лет, и даже тогда, мне необходимо было иметь согласие родителей. До шестнадцатилетия оставалось еще девять месяцев, и даже, если бы я попросила своих родителей, они бы никогда этого не одобрили. — Алисса схватилась за стойку крепче. — Ты можешь догадаться, что произошло дальше.

О, нет. Этого не может быть.

— Сладкая...

Она закусила губу, потом заговорила быстро, без остановок:

— Первые несколько раз было тяжело. Я закрывала глаза и представляла себе, что нахожусь где-нибудь в другом месте. Слава Богу, ни один из мужчин не был жутким или опасным. Просто заурядные парни хотели потрахаться.

Люк онемел. В пятнадцать лет опуститься до проституции, потому что ее семья причинила ей боль всеми возможными способами. Вынужденная постоять за себя, так как эти люди, будучи эгоистами и имея все, отказались от нее.

Стал ясен миллион вещей: причина, по которой она так раздражалась, когда люди считали ее шлюхой; почему она утверждала, что девушки, которые на нее работают лучше, чем всем кажется; и почему она ненавидела полагаться на других, делая это только в случае необходимости, а также причина отсутствия у нее стеснения по поводу обнажения на публике. Она рано узнала о том, что ее тело было товаром и, что только самообучение может ей помочь. Она также сразу поняла, что чувство ее собственного достоинства не имеет ничего общего с ее работой и внутренним миром.

Глубоко в мыслях Люк знал, что девушку не беспокоит ее «профессия» … Это было важно для него. Теперь это выглядело так глупо. Он бы скорее откусил собственный язык, чем дал ей почувствовать, что она не является леди.

— Ты когда-нибудь возвращалась домой? — тихо спросил он.

— Я думала над этим. Первое Рождество без семьи было тяжелым. Я провела его в парке с шоколадным батончиком у походного костра, надеясь, что никто не тронет меня во сне. Но за неделю до этого я увидела Джошуа. Он искал меня, показывая мою фотографию и рассказывая всем, что моя мама хочет вернуть меня к праздникам. Большинство людей защищали меня и разыгрывали из себя идиотов, но одна пожилая женщина, решила, что может «спасти» меня, вернув семье. Я сбежала, имея в запасе три минуты.

— А так как Джошуа знал, где ты, ты не могла там оставаться.

— Я накопила немного денег. Купила на них автобусный билет, сказала женщине в кассе, что хочу туда, где тепло. Джошуа всегда смеялся над южанами, называя их тупыми деревенщинами. Поэтому я подумала, что уехать на Юг будет хорошей идеей. — Девушка пожала плечами. — Я приехала сюда. Женщина, с которой я разговаривала во время поездки, пообещала мне, что стриптиз — прибыльное дело, почти настолько же, как и... — Она резко выдохнула. — Я получила фальшивое удостоверение личности, чтобы затеряться.

— Алисса — не твое имя?

Она была для него только Алиссой. Он не мог представить, что называет ее другим именем.

— Это мое второе имя. Мое настоящее имя — Линдси.

Оно не подходило ей. Линдси было именем для девочки. А эта женщина перед ним была жесткой, выжившей, заслуживающей имени с сексуальной ноткой, такого, как Алисса. Она изумляла Люка своей силой, упорством, своим наплевательским отношением к смерти. Она прошла через адское пламя, став женщиной со стальным характером. Настолько же сильно, насколько он сопереживал ей — он ею гордился.