Восхитительный

— Мы можем где-нибудь поговорить? Я не займу слишком много твоего времени.

— Я совершенно свободна.

Алисса чуть прикусила свою пышную нижнюю губу, а затем посмотрела на него сквозь ресницы. Это жест был так, чертовски, сексуален. Но он беспокоился о ней. Она выглядела тоньше, бледнее и более уязвимой.

— Ты в порядке?

Он едва сдержался от желания обхватить ее за плечи.

Девушка сильнее закусила губу:

— Не здесь.

В каком-то уединенном месте. Точно.

— Подожди минуту.

Люк вернулся в демонстрационный зал, пытаясь придумать, что бы сказать Эмили. Он был смущен.

— Я должен идти.

— А как насчет ужина в честь твоего дня рождения? — взвизгнула она.

Что? Он открыл рот, но не произнес ни слова. Наконец, Треверсон покачал головой.

Эмили какое-то время изучала его лицо.

— Она — это то, что произошло с тобой в Луизиане?

Проницательная. Он втянул в себя воздух и ответил с вызовом:

— Да.

Женщина взглянула на Алиссу.

— Она невероятно красива.

— И внутри и снаружи.

— У меня никогда не было шансов. — Эмили попыталась скрыть свое потрясение и разочарование за натянутой улыбкой.

Проклятье, в последнее время, казалось, он причиняет людям боль везде, куда бы ни пошел, но ему нужно начать быть честным с Эмили. Жестоко с его стороны продолжать эту игру. Он не сможет стать для нее хорошим мужем. И хотя Люк не знал, почему Алисса была здесь, это не имело значения. Если бы она снова стала частью его жизни, даже на мгновение, то он ухватился бы за эту возможность обеими руками. Возможно, горячее пламя страсти перегорело, но он так не думал. В любом случае, они еще не закончили. Если бы девушка вновь впустила его в свою жизнь и доверилась ему, он рассказал бы ей о своем бесплодии и… будь что будет.

— Ты любишь ее, — негромко произнесла Эмили.

Это был не вопрос, и Люк решил не оскорблять ее ложью:

— Да.

Ее лицо омрачилось тенью разочарования:

— Ты больше не позвонишь мне, не так ли?

Люк взял ее руки в свои:

— Ты действительно этого хочешь?

Она вздохнула, по ее щекам покатились слезы. Она покачала головой и освободила свои руки:

— Я знаю, лучше этого не делать. Но, если это имеет значение... Я очень сильно люблю тебя.

Черт, он чувствовал себя самым настоящим подонком.

— Ты замечательная женщина, и когда-нибудь кто-то сделает тебя очень счастливой, потому что полюбит тебя…но не я.

Мужчина наклонился и поцеловал ее в щеку. Сдержанно кивнув, она пронзила Алиссу взглядом и, покинув, универмаг, вышла в свежий осенний вечер. В тот же момент, как ушла Эмили, Люк повернулся в сторону Алиссы. Когда он подошел, девушка отступила, выглядя огорченной:

— Я ничего не слышала, за исключением… сегодня твой день рождения?

Люк ободряюще улыбнулся:

— Ты стала подарком, которого я не ожидал.

— Я испортила тебе вечер.

Нет, она спасла его.

— Вовсе нет. Пойдем чего-нибудь перекусим, и мы сможем поговорить.

Люк ожидал, что она откажется. Алисса засомневалась, но затем нервно кивнула. Приятно удивленный ее согласием, он повел ее к своему новому Ягуару, который купил после подписания договора с кабельным каналом две недели назад. Когда они приблизились к автомобилю, к ним подбежал фотограф, щелкая фотокамерой. Люк попытался заслонить Алиссу своим телом, мысленно радуясь тому, что она надела солнцезащитные очки, скрывающие половину лица.

— Эмили Адамс убежала в слезах. Это ваша новая девушка? — Кричал фотограф, без остановки делая снимки.

Ой!

— Без комментариев. Пожалуйста, прекратите.

Когда они приблизились к машине, фотограф последовал за ними. Люк выругался и побежал, потянув Алиссу за собой.

— Я должна поехать за тобой, чтобы тебе не пришлось везти меня сюда… после — предложила она, идя вместе с ним.

— Я не возражаю, — ответил он.

Девушка послала ему нервную улыбку:

— Это только пока.

Что это значит? Питер снова стал скверно себя вести, теперь, когда вышел под залог и ожидает суда? Джек не сказал ни слова, черт побери! Он разговаривал с деловым партнером Дика почти каждый день.

— Если мы хотим скрыться, то будет лучше, если ты просто сядешь в машину, — Люк нажал на кнопку брелока, разблокировав двери.

— Я настаиваю.

Неисправимо упрямая.

— Ладно. В двух кварталах к востоку есть тихий, уютный итальянский ресторан. Я не думаю, что фотограф будет искать нас там, если мы быстро уедем.

— Они теперь постоянно тебя преследуют?

Он поморщился:

— С тех пор, как я начал вести ток-шоу. Я все надеюсь, что они потеряют ко мне интерес. Неужели итальянская кухня производит на них такое впечатление?

— Конечно.

Само слово обозначало восторженное чувство, но тон, которым оно было произнесено, указывало на безразличие. Люк скрипнул зубами. Эта неопределенность его убивала. Теперь, ко всему прочему, добавилось еще и беспокойство, которое внесло в его мысли и чувства абсолютный сумбур. Что-то определенно было не так. После того, как она все же согласилась поехать с ним в ресторан, он ждал, когда она сядет внутрь автомобиля. Фотограф побежал за ними, но скорость его бега трусцой была недостаточно быстрой, чтобы преследовать их автомобили.