Восхитительный

Он вновь взял чашку мусса со стола, и, зачерпнув пальцами, нанес его на складки ее горячей плоти, а затем вылил шампанское прямо на пульсирующий клитор девушки. У нее перехватило дыхание, каждый ее неровный вдох, возбуждал Люка. И он сорвался в чувственную пропасть, взял в рот ее твердый бутон и начал сосать его, вставив два пальца в ее влажный вход. Алисса закричала. Ее тело стиснуло его пальцы, такое жадное и требовательное, что он не мог отказать себе в удовольствии представить каково ей будет, когда она опустится на его член. Все в этой женщине, его жене, заставляло мужчину чувствовать себя ненасытным и жаждущим наслаждений. Черт, он больше не должен был скрывать это. Она возбуждала его, как никакая другая, и Люк не хотел, чтобы было иначе.

Приближение ее оргазма немного замедлилось, и он снова зачерпнул мусс и размазал его по соску девушки. Облизав вершинку языком, он взял ее глубоко в рот, заставив Алиссу выгнуться и застонать:

— Люк! Ох… — она задыхалась, ее лицо и грудь раскраснелись и пылали.

Черт побери, она восхитительно выглядела. Когда Люк сорвал с себя одежду и в беспорядке бросил ее на спинку дивана, он взглянул на левую руку девушки, где, на ее пальце, сверкал бриллиант. Алисса принадлежала ему.

Приподнявшись над ее телом, Люк потянулся за бокалом шампанского и наклонил его над впадинкой между ее грудей. Алисса ахнула, когда мужчина прижался к ее груди. Игристая жидкость нагревалась между их телами, пока они скользили друг по другу, кожа к коже. Мужчина взял одну клубничку и приложил к губам девушки:

— Съешь, — скомандовал он низким голосом.

Алисса смотрела на него широко раскрытыми голубыми глазами, сверкающими от возбуждения и любопытства, и он почувствовал, что еще больше влюбляется в нее. Она разомкнула свои пышные губы, и, прежде чем выполнить его приказ, немного смочила их языком. Люк поднес ягоду к ее рту. Откусив кусочек, она застонала. Глаза девушки закрылись. Его член дёрнулся от нетерпения и необходимости, что гудели в его крови. Он умирал от желания проникнуть в нее.

Пока Алисса пережевывала ягоду в шоколаде, он осушил последний бокал с шампанским. Как только она проглотила лакомство, он набросился на ее губы жадным поцелуем, дегустируя острый коктейль вкусов, смакуя то, как она раскрылась ему навстречу, глубже принимая его внутрь своего рта.

Но он хотел погрузиться в нее еще глубже.

Сжимая бедра девушки руками, он исследовал ее гладкие, бархатистые складочки всей поверхностью своего члена, а затем стал прокладывать себе путь внутрь к местечку, по которому он скучал и тосковал все эти последние семь недель.

Тугая. Такая чертовски тугая. Ему всегда нужно было с боем пробивать себе дорогу, и сегодняшний вечер не стал исключением. Один неглубокий толчок, второй, третий... Каждый раз, когда он погружался немного дальше, ее нежные стеночки создавали греховное трение, заставляя его с шипением выдыхать. Терпение до скрежета зубов и разрушительное удовольствие — оба почти уничтожили Люка.

Наконец, он погрузился в нее полностью. С нетерпеливым стоном Алисса приподнялась, чтобы встретить его язык и его член. Что в ней было такого? Такая роскошная, такая совершенная, такая... все то, чего он никогда не мог получить в достатке. Тело девушки под ним напряглось. Ее ногти впились в плечи мужчины, ногами она обвила его бедра. Она поймала его ритм, и извивалась под его ставшими более жесткими толчками. Люк почувствовал ее горячее дыхание на своей шее, оно опаляло и без того чувствительную кожу. Льдисто-горячая дрожь прошла по его телу. Секс с Алиссой был всегда ослепительнее, невероятнее, чем с другими женщинами. Но сегодня, осознание того, что она принадлежала ему во всех отношениях, было губительным для его контроля.

— Да, — прошептала она. — Боже, да... Люк!

— Черт, тебе хорошо, сладкая. Ты вся дрожишь.

— Я уже близко...

Этот факт он не мог пропустить. С каждой секундой она все крепче сжимала его, и Люку пришлось с силой удерживать Алиссу за бедра, чтобы проникать в нее, иначе она его выталкивала. С каждым движением, мужчина все ближе приближал и ее и себя к экстазу, тяжело дыша и рыча, он умирал от необходимости излиться в ее тело.

— Кончи для меня, — потребовал он. — Сейчас!