Восход Авроры

— Захватывающе, не правда ли?

— ВАМ ВСЕМ..

Тайлер проводит ребром ладони по горлу, и я отключаю сигнал, возвращая на экран обратно изображении системы Октавия. Не считая гула двигателей, на мостике воцарилась тишина. Скарлет приподнимает бровь, глядя на младшего брата, и я, не удержавшись, тоже смотрю на него. За все те годы, что я его знаю, я ни разу не видела, чтобы Тайлер противился властям. Ни разу. Но за пару дней он превратился из ученика звездной академии в межгалактического разыскиваемого беглеца.

И помоги, нам Создатель, он, кажется, вошел во вкус.

— Чертовски рискованно, Би-Бро, — говорит Скар.

— Не совсем, — отвечает он. — С самого начала ВРУ были нацелены на то, чтобы заполучить Аври. Они желали убить всех и каждого, кто знал о том, что она у них под стражей. И вот в чём дело. — Он жестом указывает на дисплей. — На Октавии находится нечто такое, что ВРУ не хочет чтобы мы увидели. И чтобы это ни было, это связано с новыми способностями Аври. Они привели нас к Триггеру, а Триггер ведет нас к Октавии. Теперь я уже не знаю, были ли Командир де Стой и Адмирал Адамс в курсе, что до этого дойдет, но я верю, что нам суждено было оказаться именно здесь. Я верю, что происходит нечто большее, чем мы можем осознать.

Он оглядывает мостик, всех нас.

— Но сейчас мы переходим черту. Я не стану винить никого из вас, если захотите уйти. Теперь мы беглецы земного правительства. Но если мы пересечем Галактическую Границу, что под Запретом, на нас станут охотиться все государства.

Тайлер прав, и все это знают. Галактический Запрет — самый жёсткий из всех кодексов. Он используется для самых опасных секторов галактики: системах, что разрушены вспышками или заражениями, которые предоставляют непосредственную угрозу для населения галактики. Лизергийская чума. Селмиккская оспа. Томпоральные бури. Не вздумайте связываться с системами под ГЗ. Если нарушите его — вам не светит даже трибунал. Вас убьют не моргнув и глазом, даже тапочек не останется.

Тайлер смотрит на нас во все глаза.

— Все кто хочет уйти, пройдите на третий уровень, садитесь в спасательную капсулу и покиньте корабль. Без обид.

Скарлет упирает руку в бок.

— Ты шутишь, да?

— Я серьезно, Скар. Мы не знаем, что именно найдем на Октавии. На это никто из нас не подписывался.

Она идет через весь мостик, кладет ладони на плечи Тайлеру, разворачивая его стул к себе. Даже не смотря на то, что они не идентичны, я все равно вижу, насколько они похожи. Между ними невидимая связь. Сильнее крови.

Склонившись, Скарлет целует брата в щеку.

— Я на тебя подписывалась, дурачок.

— Ас прикрывает своего Альфу, — произношу я.

Я встречаюсь взглядом с Тайлером.

— Всегда, — отвечает он.

Я улыбаюсь в ответ.

— Всегда.

— Я — ненормальная, — произносит Зила в наступившей тишине.

Мы смотрим на неё. Глаза опущены, она дергает золотые кольца в ушах. Я понимаю, на них крошечные золотые кусочки пиццы. Темные кудри завесой закрывают лицо, а голос не громче шепота.

— Зила? — Недоумевает Скар.

— Единственное место, где мне комфортно — внутри своей головы, — продолжает она. — Как вы и сказали, сэр. Я не понимаю людей. — Она оглядывает мостик. — Но я верю, что из всех тех мест, где я побывала, это подходит мне немного больше прочих.

Скар улыбается.

— Кто захочет быть нормальным, когда вместо этого можно стать интересным?

Зила смотрит на Скар и кивает.

— Я останусь.

Доносится голос Кэла у стенда с оружием. Его костяшки сбиты, а горящий взгляд устремлен на О`Мэлли.

— Останусь с вами до самого конца.

— Ну, тогда удачи с этим, — произносит Финиан. — Но вот как по мне, нарушение Межгалактического Запрета это уж слишком, даже для Бетрасканца. Я не собираюсь обзаводиться врагами в каждом галактическом государстве ради двухсотлетней телекинетической дряни, которая расшвыривает нас, словно мячи кебара, каждый раз, как получит по башке. Но желаю повеселиться вам в этой суицидальной миссии, ребята!

Кажется, все несколько ошеломлены. Все мы наблюдаем за тем, как Финиан, покрутившись в кресле, поднимается и неспешно движется к дверям, его экзоскелет жужжит. Честно, его не за что винить. В конце концов, он — Бетрасканец, а неприятности, в которые мы влипли, простираются намного дальше Земли. Если он поступит умно и обрубит все концы прямо сейчас, он, быть может, даже сможет..

Финиан поворачивается ко мне, тыкая в меня пальцем.

— Ты думала об этом, да?

— … Что?

Он расплывается в широкой дурацкой улыбочке.

— Признайся. Ты же думала, что я смоюсь, да?

Ухмыляясь в ответ, я подхватываю Шемрока и бросаю в него через весь мостик. Фин даже не пытается поймать его и игрушка, врезавшись ему в грудь, падает на пол.

— Ты придурок, Финиан, — вздыхает Скарлет.

— Ага, — отвечает он. — Но я ведь твой придурок.

Он корчит рожу.

— Погоди, нет, всё совсем не так. Эм. Извини. Язык Землян мой второй язык и все такое..