Восход Авроры

— Да, — отвечает он. — Но я задолжал тебе правду.

Пока мы медленно приближаемся к первому кораблю, я оглядываю руины того места, которое когда было для меня целым миром. Кэл поднимает юниглас к двигателям, что-то читая. Через мгновение он вздыхает и мотает головой, не повезло. Аккумулятор на двигателе давно сдох. Мы переходим к следующему.

— Извини, что я не сказала ничего в ответ, — говорю я. — Это было так…неожиданно. Наверное, и для тебя тоже. Хочу сказать, со мной такое впервые.

— Верно. — Он замолкает ненадолго. — Вы, Земляне, говорите, что ваш дом там, где сердце. Когда мой мир погиб, я думал, что моё сердце умерло вместе с ним. Я никогда не думал, что смогу почувствовать нечто подобное. По отношению к кому-либо. Не говоря уже о человеке.

— Но ты почувствовал.

— … да, — отвечает он.

— И ты собрался уйти, когда всё закончится.

— Да. — Он продолжает идти, вскинув винтовку, я иду рядом с ним. — Я присоединился к Легиону, потому что мечтал сбежать. От войны, что раздирает мой народ. От войны, которая творится в моей душе. Но отказ от моей тёмной стороны лишь усиливает её. Запереть её в клетке, отрицать, что она — часть меня…я не могу перестать быть самим собой. Я должен обуздать свою ярость.

Он пожимает плечами.

— У народа моей матери существует поговорка: «Ке`тма индаёна бе`трай..» ты не будешь один, если идёшь дорогой правды. Я смогу пойти своим путём, если буду знать, что и ты следуешь своим. Исполняя твои желания, я чту, что Притяжение избрало меня. И мое предназначение — вернуться к своему народу. К войне, что раздирает нас.

Я вижу, чего стоят ему эти слова. Чего стоит сама мысль о том, чтобы уйти. И я понимаю, что это лишь оправдание. Лжец из него плохой, теперь мне становится ясно, чего я ищу. Я бросаю взгляд на винтовку. У него на ладонях кровь.

— Ты уверен, что это твоё истинное предназначение?

Он следит за моим взглядом и лишь крепче сжимает винтовку.

— Меня растили воином, Аврора.

Я искоса смотрю на него, желая, чтобы он встретился со мной взглядом, но он упорно сосредотачивается лишь на нашем окружении. И когда тишина затягивается, я обдумываю его слова. Мне приходит в голову, что он не единственный, кому нужно найти своё предназначение, свой путь.

Сказать по правде, я боюсь того, кем становлюсь. Если сосредоточиться, я ощущаю это внутри себя даже сейчас. Здесь происходит нечто важное. Я, несмотря на то, что я прекрасно сознаю, что являюсь частью всего этого, я боюсь, что потеряю саму себя. Если бы я смогла контролировать это, если бы я смогла вызвать свою суперсилу, я бы смогла остановить бой еще до того, как Кэт успели ранить.

Разве защита друзей не стоит такого риска?

Я начинаю думать о своем выборе попытаться удержаться на этой. едва контролируемой волне, попытаться управлять ею… или же она поглотит меня. И я буду барахтаться, пока не утону.

Глядя на Кэла, я осознаю, насколько мы похожи. Оба одиноки. Оба остались без дома. Наши пути выбраны нашими силами, которые нам не под силу контролировать. Он сказал, что никогда не слышал о Сильдрати, который бы испытывал Притяжение к человеку. Быть во власти этого чувства…с воином, что сокрыт в нем… должно быть, это трудно.

— Мне так жаль, — наконец произношу я. — Что ты не можешь выбирать сам.

Он бросает на небо белый взгляд, солнечный свет сияет в его фиолетовых глазах.

— А луны выбирают орбиты планет? А планеты выбирают себе звезды? Кто я такой, чтобы отрицать Притяжение, Аврора? Когда ты сияешь ярче любого созвездия в небе?

Я смотрю на необычного парня рядом с собой. Так просто представить его с оружием в руках. Он прекрасен, вне сомнений. Но он всё тот же парень, который вырос в жестокости, с рубцами на вечно сбитых костяшках, с этой своей высокомерной грацией и ледяными васильковыми глазами. Но теперь, здесь, в этом невообразимом мире, я начинаю видеть открывающиеся возможности. В нём. В себе. В нас.

— Быть может, тебя воспитали воином, Кэл, — говорю я. — Но это не всё, что ты из себя представляешь.

Свободной рукой я сжимаю его ладонь. Сперва он вздрагивает от удивления. Но затем, легонько сжимает в ответ. Он смотрит на меня, а затем отводит взгляд.

— Что означает имя, которым ты меня называешь? — Спрашиваю я.

— Бе`шмай? — переспрашивает он. — Ну… на языке людей нет подходящего слова.

— Что на счет других… неподходящих слов?

Он отвечает очень тихо.

— Возлюбленная.

Нас разделяет лишь пара биокостюмов и дождь из голубой пыльцы, и внезапно мне захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. Где-нибудь в тихом, теплом и укромном месте.

— Кэл, — говорю я, и нежным касанием руки останавливаю его.