Восход над деревом гинкго

– Ох ты, раскомандовалась, – опять захихикала Бунко и хлопнула в ладоши, недовольная тем, что никто не обратил на неё внимания. Завладев им, она плотоядно улыбнулась. – И в этот раз вам лучше поторапливаться. Боюсь, у вашего тэнгу остались считаные недели. Потом скверна О-Бороми заберёт его навсегда.

Глава 21. По тропе, заросшей цветами вьюнка

Когда все разошлись по комнатам, Мико легла рядом с Райдэном. И наконец, когда появились первые намётки плана, мысли замедлились, и она уже могла их расслышать. Забралась под одеяло, положила голову Райдэну на грудь и закрыла глаза. Сердце его билось медленно и глухо, грудь едва вздымалась. Весь он был тихий и холодный, и Мико становилось страшно от этой близости, но она надеялась, что Райдэн почувствует её присутствие, поймёт, что не один, и это хотя бы немного его поддержит, хотя бы немного разгонит туман О-Бороми.

Мико вспомнила, как туман набросился на неё и как вместе с ним её стали посещать ужасные, жуткие мысли, которые, кажется, одолевали Райдэна. Мико задумалась, вспоминая всё то, что сумела увидеть, пробравшись сквозь туман в его голове. Отчего-то ей казалось, что маленький Райдэн нуждался в помощи, вёл её по своим воспоминаниям, а взрослый Райдэн хотел их спрятать, остаться наедине со своей болью, со страхом, которые пожирали его изнутри.

Мико вздохнула. Она так мало знала о том, кого любит, даже не представляла, сколько боли хранит в себе его сердце. Она думала, что Райдэн сильный, непобедимый, что ничто не способно выбить его из колеи. Но оказывается, всё это время в его душе кровоточила незаживающая рана, которую Мико не замечала. Она вспомнила, как Райдэн сидел на крыльце храма, боясь войти внутрь и взглянуть на тех, кто умирал так же, как умирала его родная мать. Она не расспросила его об этом ни тогда, ни после. У них были более важные дела. У них всегда

были более важные дела. И всё это время Райдэн находил силы, чтобы заботиться о ней, вытаскивать из передряг, забирать боль, убаюкивать ночные кошмары, хотя ему самому забота нужна была не меньше.

Потерявший мать, покинутый отцом мальчик, на него с самого детства взвалили груз, который и не каждому взрослому хватит сил унести. Дорога, которую перед ним выстелили, отняла у него крылья, клан, а теперь ещё и руку. Все – включая и саму Мико – все ждали, что он будет сильным, уверенным, что поведёт за собой, защитит и принесёт победу. Никто не ждал слабости. Никто не спрашивал его о том, что болит. Неудивительно, что он сломался. Мико бы тоже сломалась.

– Держись, слышишь? – Она прижалась к нему крепче и погладила по щеке. – Мы тебя вытащим. Я, Кёко, Макото, Такая, Шин, Ханзо, Ицуки, даже придурок Акира – мы не бросим тебя, слышишь? Пожалуйста, только дождись. А ещё… у меня есть новости. Очень важные новости, которые я хочу рассказать, глядя тебе в глаза. Так что не смей умирать.

Мико обняла Райдэна и вскоре уснула. Нити, сплетённые Духом Истока, тут же опутали её и понесли прочь из Небесного города.

Кацуми лежала в постели и дрожала в лихорадке. Оберегая клан, слишком мало жертв она принесла мёбу Ису и слишком много собственных сил отдала, чтобы великая лиса защитила замок. Сгоревшие дотла девять хвостов восстанавливались медленно, с тех пор отрос обратно только один. С ним вернулась и часть утраченных сил. Ей понадобилось восемьсот лет, чтобы достичь пика своей силы, отрастить девять хвостов – по одному в сто лет. И несколько мгновений, чтобы эту силу растратить. Радовало только то, что возвращались хвосты быстрее, чем росли в первый раз. Первый вернулся к ней уже спустя пару недель. Только вот пока у неё не хватало сил даже на то, чтобы восстановить защитные заклинания вокруг замка.

Служанка по имени Ханако – молодая кицунэ с одним хвостом – протирала тело Кацуми влажной тряпицей, чтобы охладить кожу. Кацуми рассеянно гладила Ханако по бедру, обводя острым ногтем контуры цветов на её юкате. Это были сиреневые вьюнки, Кацуми любила их, а потому выбрала для юкаты Ханако именно этот узор.

– Они и вправду красивые, госпожа, – смущённо сказала Ханако, наблюдая за направлением ее взгляда. – Но я не думала, что вам может нравиться что-то настолько… простое. Мне всегда было любопытно, что именно привлекает вас в этом цветке?

Кацуми усмехнулась и накрыла бедро Ханако ладонью, продолжая задумчиво поглаживать большим пальцем.

– Они росли на могиле мужчины, которого я убила.

Ханако вздрогнула, затаив дыхание. Кацуми читала в её глазах любопытство и страх. Она желала узнать, что кроется за этой простой фразой, но боялась спросить. Подумав, Кацуми решила удовлетворить её любопытство.